– Зачем это? – Я все еще злился.
– Купить что-нибудь, чтобы заделывать вмятины, которые ты оставляешь каждый раз, спускаясь по этой маленькой блин-лестнице.
Так она сообщила мне, что хочет, чтобы я остался. Без дальнейших споров насчет этого.
– А волшебное слово на суахили?
– Плизи? – Ее суахили был безнадежным, но голос звучал нежно, а в глазах мелькнул озорной огонек, потому что она знала, что я сдался.
– Ты наверняка справишься с походом в хозяйственный и сама, Харрис.
– Как ты назвал меня? – Она вытаращила глаза.
– Вот так. Я знаю твой маленький грязный секрет.
– Откуда ты…
– Давай сюда свою хитрую попку и поцелуй меня, черт побери. – Я похлопал себя по коленям. – Я никуда не пойду, пока не проведу сеанс секса. С Харрис. В знак примирения.
На ее губах заиграла коварная усмешка.
– О, ты хочешь познакомиться с Харрис?
Ро сняла с плеча сумку. Та со стуком упала на пол. Ро отшвырнула зонтик и стала раздеваться, медленно расстегивая пуговицу за пуговицей, я уже видел под блузкой кружевной лифчик.
Блин, вот это сюрприз!
У меня появилось подозрение, что мне ужасно понравится знакомство с Харрис.
Глава 30
Было лето. Я жил среди прекрасных английских пейзажей и не хотел тратить зря ни минуты, потому что не помнил, когда отдыхал в последний раз. Мы с Родел прекрасно проводили время и много ездили. Как-то мы остановились в старинном деревенском отеле, и, когда просыпались и чистили зубы, у нас за окном лошади ели сено. Мы покупали рыбу с жареной картошкой, завернутую в газету. Я поливал свою порцию уксусом. Родел свою – кетчупом. Иногда мы сидели вечерами на террасе у Родел и наблюдали, как золотистые кирпичи меняли в лучах заката свой цвет от охры к меди и коньяку. Мы прохлаждались в местном пабе, пока не пустели улицы, и потом шли домой, держась за руки и вспоминая мелодии давно забытых песен. Я чувствовал укол вины всякий раз, когда думал о ферме, но она была уже выставлена на продажу, и я нанял человека, чтобы он поддерживал там относительный порядок, пока мы не найдем устраивающее нас предложение. Гома начала через какое-то время вешать трубку и ворчать, что я нарушаю ее режим.
Нас навестили родители Родел. Мы вместе осматривали крепости и замки, расположенные среди прелестных деревушек. Я получил зеленый свет после того, как ее отец посмотрел на мои руки. У меня из-под ногтей постепенно вымывалась грязь.
– Вот хорошие руки, – заявил он. – Большие, сильные, хорошие руки! Черт побери, я готов отдать руку моей дочери любому парню, который вытащит ее из этих книг. – Он купил мне еще одну кружку пива, а Родел и ее мать спели в караоке. Это было ужасно.
– Ты уверена, что ты не приемная дочь? – спросил я утром после их отъезда.