— Для того, чтобы… я полагаю… Ну, мой школьный учитель искусств должен был бы знать.

— И что бы он сказал? — спросил я.

— Зная его, он, возможно, сказал бы, что мы странные существа… что нам нравится изображать окружающий мир и наблюдать за тем, что получилось…

— А почему тебе это нравится?

Ты помедлила:

— Думаю… потому что с оригами тебе больше ничего не нужно. Ни краски, ни чернил… Ты ничего не отнимаешь, как в скульптуре… Ты начинаешь с листа бумаги и заканчиваешь листом бумаги, но он… преобразуется.

Тут позади нас раздались громкие крики. Прибыл автобус с туристами, и они фотографировались, размахивая в воздухе шапками и флагами.

— Пошли, — сказал я. — Я отвезу тебя еще кое-куда, где, я думаю, тебе понравится.

Ты пошла за мной, не сказав ни слова.

На сей раз я отвез нас далеко от города.

Я видел, как ты смотришь на внезапно возникшие пространства полей подсолнечника и ряды высоких кипарисов, залитые ровным солнечным светом. Спустя двадцать минут мы свернули с основного шоссе и поднялись на небольшой холм. В конце, за парковкой, стоял средневековый монастырь.

Ты пришла в восторг. Оживилась. В твоем голосе и походке вдруг появилась новая энергия.

Ты, не переставая, повторяла, как все это прекрасно. Что этого нет ни в одном путеводителе и это не могут найти вездесущие туристы. Мы зашли во двор, полосатый от света и теней. Было так тихо, что слышно было пение птиц. Тут осталось лишь несколько монахов, сказал я тебе, и вокруг нас сгустилась благочестивая тишина. Мы смотрели, как солнце светило все ярче, а затем поблекло, спускаясь за холмы вдалеке. Ты обернулась ко мне. «Спасибо». Я подумал, что тебе хочется поцеловать меня. Я видел это в твоих губах. В том, как твои глаза чуть дольше, чем нужно, задерживались на моем лице. Но я не был уверен, так что не стал пытаться. Пока.

Мы вернулись к машине, и я предложил подвезти тебя в хостел, где ты остановилась. Но ты не предложила мне в ответ встретиться снова.

— У тебя есть планы на вечер?

— Особенных нет, — сказала ты.

— Вот мой номер… — Я написал его на клочке бумаги. — Если захочешь выпить или поужинать, пришли сообщение…

— Ладно. — Ты сунула бумажку в сумку, никак не давая понять, появишься ты или нет.

Но это максимум, на что я был готов. Все остальное зависело от тебя.

Я вернулся домой, в квартиру, которую снимал в пригороде с двумя соседями, и стал ждать.