— Упражняйся, — чересчур оживленно говорит матушка. — На будущее.

— Месяц дал мне перо.

— Ой!

— Вторуша дал мерную ложку, правда только вчера, в благодарность за мокричниковый бальзам. — Я достаю деревянную ложечку с глубоким черпалом.

Матушка берет ее, вертит в руках.

— У тебя есть почитатели.

Я улыбаюсь:

— Вторуша бегает быстрее всех.

— Он почти догнал тебя на празднике урожая. — К концу все-таки уступил. — Мы с Вторушей оставили далеко позади прочую ватагу, и счет у нас был ровный.

— Намеренно?

Я и сама задавалась этим вопросом, по крайней мере до тех пор, пока мы не отправились вместе искать соты.

— Да.

— Как славно, что он позволил тебе выиграть!

— Он хороший. — Я провожу пальцем по стебельку фиалки, не поднимая взгляда. — Говорит, меня нужно было назвать Быструшей.

— Тебе бы понравилось?

Я поднимаю глаза, качаю головой:

— Мне нравится Хромуша.

— Мне тоже Хромуша нравится.

В этот чудесный день среди лиловых фиалок я на короткое время забываю о неровной походке, которая дала мне имя, и о том, что дома меня ожидает друид по имени Лис. Но ни величие пробуждающейся земли, ни полет на крыльях ветра, уловленного плащом, ни даже посулы деревянной ложки не могут надолго затмить мысль о быстро надвигающемся Просвете.

— Мне кое-что помнится, — решаюсь я. — А может, я все придумала. Не знаю. Мне кажется, ты когда-то говорила об этом.