— А где твоя мать? — перебил меня серокожий.

— Она… Ее не взяли охотники, она была ранена, и мне не известно, что с ней теперь сталось.

— Кем она была?

— Что? — не понял я. Такого вопроса от серокожего я совсем не ждал.

— Я спросил, кем была твоя мать? Охотницей, шаманкой, колдуньей?

— Она была доброй, умной и красивой. — Ответ показался мне непривычно твердым и правильным в данной ситуации. Ковар еще некоторое время покрутился вокруг меня, почесал морщинистый подбородок своими длиннющими когтями. На неподвижного Грогара он ни разу не взглянул.

— А знаешь, сейчас это не очень важно, я все равно тебя возьму. Ты все расскажешь мне дома. Кто твой раболов?

— Господин Крокул.

— Господин? Крокул? Подать мне господина Крокула! — Из шатра вылетел перепуганный и бледный Крокул, подскочил на пять шагов к Тагону и упал на колени. — Так ты уже господин, раболов?

— Простите, господин, простите! Я только хотел добиться послушания, я вовсе не господин, не господин! — Затараторил Крокул, роняя крупные слезы в песок.

— Хорошо, послушание — это хорошо. Что ты хочешь за этого раба?

— Ничего, ничего! Примите его в подарок от меня, это будет величайшей честью для всего моего ничтожного рода!

— О, нет, я не могу этого сделать. Любой труд должен быть оплачен, любой вред — возмещен. Я дам тебе право взять в жены одну из моих рабынь. Как тебе такая плата?

— Это слишком много, за одного раба, господин, слишком много! Я не могу принять такую плату! — Мокрые глаза Крокула стали большими и круглыми.

— Все ты сможешь. Я знаю, что ты уже давно исправно несешь свою службу, но твой начальник и пальцем не пошевелит ради своих людей. Ведь ты работаешь на Кута, верно?

— Все верно, господин, на Кута.

— Так вот, не покидай сегодня город, я пришлю к тебе Нину, мою служанку. Отныне она будет твоей женой, даю тебе право завести с ней двоих детей. — Тагон коснулся двумя пальцами лба Крокула, и на нем осталось два отпечатка, символизирующих его священное право.

— Спасибо, господин, спасибо! Мои дети будут служить вам от рождения и до смерти, это величайшая честь! — Крокул упал на четвереньки и задом начал уползать прочь, стараясь не поднимать головы. Тем временем люди Тагона освободили меня и повели к носилкам. Грогар все еще не шевелился, а я запаниковал. Ведь никаких наставлений, никакого напутствия не получил. Мне захотелось сделать хоть что-нибудь, и я вырвался из рук сопровождающих.

— Стойте, как же мой отец! Я никуда не пойду без него! — Тагон, уже сидевший в своем переносном шатре, обернулся ко мне.

— Но мне не нужен твой отец, только ты. — Я быстро забегал глазами в поисках слов.