— А ты еще меня в лицемерии попрекаешь, а сам истинные чувства под маской скрываешь. Мне жаль твоих родителей и того мальчика, что остался один и попал в приют. Но мне не нравится, что ты вот так весело об этом говоришь.

— Я свою боль пережил и отпустил. Оставил только самые приятные воспоминая. И тебе советую поступить так же: выбросить тот багаж боли, что ты скопила, не тащить его за собой, надрываясь. Оставь только хорошее и светлое. Так жить легче.

— Глядя на тебя, в это верится, — съязвила я, — ты опять начинаешь поучать.

— Но мы ведь разговариваем, разве не так. Что, я не могу дать совет?!

Я поджала губы и постаралась совладать со своим упрямством, правда выходило это у меня плохо. Наверное, моя внутренняя борьба отчетливо отразилась на моем лице, потому как Этьер, не выдержав, рассмеялся.

— Может, найдем компромисс, а? — заговорчески шепнул он мне.

— Например? — пробурчала я.

— Ну, допустим, я сдерживаю свои наставительно-снисходительные нотки в голосе, а ты не воспринимаешь каждое мною сказанное слово в штыки. Годится?

— Нет, — вырвалось у меня раньше, чем я как следует подумала.

— Хорошо, твой вариант, раз этот не нравится, — Этьер стал серьезнее.

— Например, вы… ты прекращаешь вести себя так, словно ты жизнь прожил, а я только вчера из яйца вылупилась. Прекращаешь изображать моего папеньку и раздавать умные советы направо и налево, а я постараюсь смириться с деспотическими чертами твоего характера.

— Я не деспот, Рояна. И я не веду себя как твой отец, чтобы ему сейчас трижды в гробу перевернуться. И я не могу молчать, видя, как ты разрушаешь свою жизнь собственными руками.

— Ничего, я не разрушаю. Я ее спасаю единственным доступным способом.

— Это каким? Ищешь любого встречного-поперечного, готового за деньги поиграть в твоего супруга? Это, по-твоему, спасение жизни? Это выглядит со стороны совсем иначе. И в постель ты с этим мужиком ляжешь тоже во имя спасения? — Этьер снова ударил по больному.

— Не твое дело с кем и куда я лягу. Уж кто бы о морали мне пел, но только не ты. Не тот, кто в борделе уже за своего. Я хоть с мужем лягу, пусть и не любимым, а ты девок меняешь как перчатки. Пусть у меня будет один "встречный-поперечный", а ты хоть лица своих женщин помнишь? Сколько их у тебя?

— Одна единственная, что все не может понять, что значит для меня, - гневно прорычал он. — Но мы вроде как разговариваем, а не ругаемся и грыземся друг с другом, — примирительно закончил он фразу.

— Если вы и с ней так разговариваете, то она так и помрет, не узнав о ваших чувствах, — расстроено пробурчала я, было неприятно слышать о другой. — Хотя возможно вы только со мной не разговариваете, а приказы отдаете да насмехаетесь.

Этьер развалился, расставив ноги в стороны, и закинул руки за голову. При этом он странно на меня смотрел, словно оценивал.

— Да, я слегка перегнул сейчас. Да и вообще, неверно начал наше знакомство, зашел не с того угла, если можно так выразиться. Но ошибки я осознал, теперь вот исправляюсь. Все же сейчас мы разговариваем, правильно, Рояна? — в глазах мужчины плясали озорные огоньки. Его явно забавляла ситуация.

— Что тебе от меня нужно, Этьер? Только честно, — прямо спросила я. — Ты ведешь себя не как обычно.