Майор и капитан вошли внутрь.

Двери за их спинами с грохотом захлопнулись.

Стало темно.

Майор Проникаев достал фонарик и включил его.

Они увидели помещение с низким потолком, площадью примерно 50 квадрат, и с большой кучей радиоактивных отходов в центральной части.

На этой куче сидел Чужой, скалил зубы, хлестал себя хвостом по бокам, готовился прыгнуть и вообще вел себя агрессивно.

– Ой-ёй-ёй, – прогудел Знаменский из-под противогаза, – посмотрите на него! Это не Чужка, это просто какой-то ужас на крыльях ночи. – Кис-кис, – сказал он и протянул руку в резиновой перчатке, намереваясь почесать Чужку за ухом – чтобы наладить отношения.

Чужка повел себя недружелюбно: он попытался откусить капитану руку; Знаменского спасла только хорошая реакция.

– Знаменский, – прогудел Проникаев, – кажется, он нас не узнает. Это из-за противогазов.

Он снял свой противогаз и бросил его в угол, Знаменский поступил точно так же.

– Как приятно после духоты вдохнуть свежий воздух! – сказал Знаменский, раздувая ноздри.

– А вот теперь узнал, – сказал Проникаев, тыча пальцем в Чужку. – Узнаешь меня? – спросил зверя Проникаев.

Чужак быстро закивал и мелко затрясся всем телом.

– Узнает Проникаева, – догадался Знаменский.

Что говорить.

Конечно, как только галактполовцы сняли противогазы, Чужой сразу все понял и осознал. Он даже сопли пускать перестал; а из-под хвоста его стала растекаться большая лужа.

– Ну вот, теперь, когда маски сброшены, – Проникаев пнул ногой валяющиеся на полу противогазы, – все встало на свои места. Теперь мы можем заняться делом.

Он полез в карман, достал казачью нагайку и развернул ее. То же самое проделал Знаменский.

Проникаев щелкнул нагайкой, и Чужка пустил лужу во второй раз.

– Ладно, пусть это и жестокое отношение с животными, но надо же спасать Галактику! – патетически воскликнул Знаменский.