– Собака «мордосский дракон» одним махом преодолела те три километра, что отделяли ее от места событий. Она увидела наших ухорезов с монтировкой и радостно бросилась к ним, в надежде, что с ней поиграют.
Гопники же расценили появление «мордосского дракона» иначе. Они, как впоследствии показала экспертиза, накурились неудачной хуамарианы и у них началась измена.
– Персей в дыму! Это же пандорианская морская свинка-убийца! От нее не убежать! – заорали они в сильном аффекте.
Но убежать они все-таки попытались; за полчаса преодолели 10 километров и ворвались в ближайший отдел Галактпола – 14-й, на окраине столицы.
Там ухорезы потребовали немедленно запереть их в «обезьянник», пока «пандорианская морская свинка-убийца» до них не добралась. Что сержант и ефрейтор и сделали.
– «Мордосского дракона» галактполовцы покормили докторской колбасой, и довольная собака убежала домой, на Космоюаньское шоссе, к своим хозяевам.
– Вот так, – сказал Император, когда кино закончилось. – Убедились, что это не я?
– Я бы никогда не посмел… – начал Проникаев.
– Да чего там, майор, – махнул рукой Император, – вы меня подозревали, я же не вчера родился. Но по мне лучше такие вот ершистые, но дельные сотрудники вроде вас или Знаменского, чем батальон дворцовых шаркунов и блюдолизов.
– Служим Императору! – грянули оба-два Проникаев и Знаменский.
– Вольно, – сказал Император. – Какие у вас планы на ближайшее время? Поспите?
– Да некогда спать, когда из яиц Чужака, рассеянных по нашей Галактике, ежечасно вылезают сороконожки и воруют все, что плохо лежит! – возразил Проникаев.
– И даже то, что хорошо лежит – тоже воруют, – мрачно признался Император.
– Так что я хотел бы допросить Чужого. Причем теперь же. Применив к нему меры третьей степени, – зло заявил Проникаев. – Если можно.
– А вот в этом случае – можно! Права гуманоида на него не распространяются. Максимум в чем нас обвинит прогрессивная Вселенная – это жестокое обращение с животными. Я думаю – как-нибудь отмахаемся, – обрадовался Император. – Знаменского возьмете?
– Как не взять. Ведь, если его не взять, он мне всю плешь проест, и в старости всю пенсию испортит своими попреками, – сказал Проникаев.