Шквальный огонь трёх крупнокалиберных пулемётов мотолыг, что шли следом за танком, добил выживших. Атака оказалась стремительной и настолько неожиданной для противника, что никто не смог оказать никакого сопротивления. И совсем скоро всё было кончено. Вокруг лишь раздавались стоны раненых, и недоуменно взирали на результат атаки немногие уцелевшие.

Меж тем на окраину города выскочили и все остальные мои подразделения. Полевая батарея 85-мм орудий стала быстро разворачиваться. Чуть позже подъехал и я, предварительно развернув на противоположной окраине города две установки «Град». Рассмотрев в бинокль приближающегося противника, оставил здесь обыкновенный советский проводной полевой телефон ТА-57 и объяснив, что и как по нему мне докладывать, рванул назад.

Определив на месте угол направляющих, я ещё раз посмотрел в бинокль, подкорректировал координаты и дал отмашку на пуск. Повинуясь воле оператора, ракеты с грохотом поочерёдно срывались с направляющих и с диким свистом устремлялись вдаль.

Видимые в бинокле до этого слабые клубы пыли от марша войск неприятеля быстро увеличились до просто грандиозных размеров. Но толком разобрать было ничего невозможно. Через пару минут раздалось дребезжание «тапика» и, схватив трубку, я услышал доклад.

— Так… Ясно! Перелёт? Останавливаются?! Хорошо, сейчас добавим.

Пока я разговаривал, установки перезаряжались. Точнее, перезаряжалась одна, потому как вторую я не стал задействовать. Ну, не был я уверен: смогу ли накрыть цель с первого раза? Пока я разговаривал, пока снова корректировал цель и давал команду, время шло. Противник уже явно успел рассредоточиться. Проверив готовность установки, я махнул рукой и заорал:

— Пуск!

Стартанув, ракеты по широкой дуге устремились вверх, и вскоре издалека донеслось эхо их разрывов. Приложив к глазам бинокль, я вновь всмотрелся в клубы дыма и пыли, что взметнулись почти на линии горизонта. Но, к сожалению, полевой армейский бинокль слишком слаб, нужен посильнее. Через три минуты снова затарахтел тапик. Сняв трубку, я услышал взволнованный голос с того конца провода:

— Накрыл! Накрыл! Они поворачивают!

Угу. Боеприпасов у нас ещё хватало. Откорректировав направление удара, я дал ещё один залп вдогонку. Ракеты сорвались, вдали загрохотало, и тучи красновато-коричневой пыли поднялись в небо, словно хотели погасить нещадно палящее экваториальное солнце Сомали. И для кого-то это солнце погасло навсегда.

— Перезарядить! — крикнул я и отправился на машине на другую окраину города.

Я добрался до танка и своих людей и уже оттуда стал всматриваться в место бомбардировки. Впереди горела техника, а от полыхающих шин стелился густой прогорклый дым. Порой среди этого адского пламени что-то громко взрывалось, рассыпаясь по округе веером искр. Весь наступательный порыв правительственных войск оказался сорван. Ну, что же, пора нам с ответным визитом! И мы, развернувшись по степи, тьфу, по саванне, цепью рванули к пожарищу.

Первым, позвякивая гусеницами, катился танк. Чуть справа и слева от него ехали два БТР-152 с хищно выставленными вперёд пулемётами. Прям как немцы наступали. И если не всматриваться в лица, то общий чёрный фон очевиден, а 152-е его только усиливали.

Доехав до горящей земли и полыхающей на ней техники, я принялся осматривать трупы, а солдаты искать раненых. Все, кто мог и хотел — уже давно сбежали, едва завидев приближение нашей колонны. Ну, что же, поиграем в догонялки.

Мой уазик помчался обратно, к обеим батареям с приказом сворачиваться и следовать за нами. Подождав, пока к нам подтянутся «Грады», и подъедет артиллерия, отправились дальше. Распыляться сейчас нельзя! Как нельзя терять людей и технику. Нужно предпринять блицкриг, и всеми имеющимися силами ударить по удирающему врагу.

Раненые подтвердили, что они — солдаты правительственных войск Сиада Барре. А также без какого бы то ни было сопротивления поведали, какое подразделение мы атаковали и уничтожили. Ну, и предупредили о том, что нас ждёт впереди. Уничтоженными оказались бронетанковая рота и взвод связи пехотного батальона. А бой в самом городке, вернее на его окраине, мы дали солдатам армейской разведки.

До нашего появления никакого боя в Дуджуме не было. Доблестная защита оттуда попросту смылась, пару раз для проформы пальнув по неприятелю. Правда, ополченцев на самом деле было намного меньше, чем они сами рассказывали, чтобы приукрасить даже не себя, а своего противника.

По рассказам раненых, впереди нас ожидал полноценный пехотный батальон. А может, и два… Попавшие в плен сомалийцы были обычными солдатами и просто не знали всего расклада. Ну, что ж: устроим бой, а там посмотрим. Техника тронулась, и я снова прилип к биноклю. Далеко позади нас пылили две установки «Град» и скакали на неровностях дороги наши пушки. Трофеев нам почти никаких не досталось. Кроме, разве что, нескольких пулемётов. Да ещё боеприпасы к ним вместе со стрелковым оружием. Всё остальное сгорело в жарком ракетном пламени.

Мы проехали ещё километров пятьдесят, когда увидели скопление машин и техники. Судя по всему, наткнулись на небольшой военный лагерь, остановившийся на дневной привал. Остановились и мы. Приложив к глазам бинокль, я постарался рассмотреть их получше. Нет, ни черта толком не видно! Надо подъезжать ближе. Пришлось пересесть на уазик.

Подъехав достаточно близко, я приказал водителю остановиться и уставился на противника в бинокль. Армейская оптика услужливо приблизила к моим глазам лагерь правительственных войск. Возникло ощущение, что всё происходит прямо передо мной. Особенно этому чувству способствовали удивлённые рожи негров, буквально вытянувшиеся при виде нашего уазика. Они явно не сразу поняли, кто к ним пожаловал. Впрочем, быстро исправились, догадавшись, что перед ними явно враги. Высмотрев достаточно, я велел водителю разворачивать машину, и мы помчались назад.