– Нет, – зарычала Мэгги. – Я вам не верю. Вы просто боитесь и хотите остаться здесь, чтобы вам не пришлось драться с ним. Дайте мне пластинку.

Элспит отдала пластинку Мэгги и отступила назад, чтобы девочка могла сама убедиться в том, что дверь им не открыть. Она заглянула в гостиную, посмотрела на лампу, висящую на проводах, и поняла, что они просто тянут время. Фергюсу это не понравится. Им не удастся всунуть этот светильник обратно в потолок, как бы они ни старались, и они точно не смогут выйти через дверь.

– Мы должны выбраться отсюда, – прошептала Мэгги. – Мы должны выбраться отсюда немедленно. Нам этого не пережить.

Она посмотрела на дыру в потолке, на грязь на старой штукатурке, на лампу, висящую на проводах.

– Как вы думаете, мы смогли бы выбраться отсюда через потолок и крышу? – спросила девочка.

Элспит задумалась.

– Это слишком высоко. Мы едва смогли дотянуться до светильника, так что, не имея ни стремянок, ни инструментов, мы не сможем расковырять этот потолок. Сила тяжести будет действовать против нас, к тому же крыша держится на толстых стропилах, а еще там кирпичная кладка и черепица. – Она сложила руки на груди и огляделась по сторонам. – Как ты думаешь, сколько времени он живет в этом доме? По-моему, давно. Здесь все старое.

Не доверяя своим ногам – женщина пережила слишком большое разочарование, чтобы на них можно было положиться, – Элспит заползла в угол за диваном и попыталась оторвать прибитый к полу ковролин. Ей пришлось напрячься. Ковролин был потерт, и его давно не меняли. Обойные гвозди проржавели и держались некрепко. Пальцы Элспит болели, но она упрямо продолжала тянуть ковролин. Ее сердце бухало как барабан. Нет, это не сердце, это Мэгги молотит по двери руками и ногами. Девочка наконец сорвалась. Рано или поздно это должно было произойти. Она держалась слишком уж спокойно. А теперь плотину прорвало.

– Полно, – сказала Элспит, отпустив край ковролина, и, подойдя к двери, оторвала он нее визжащую девочку. – Дорогая, перестань, мы просто испробуем другой путь, только и всего. Это еще не конец. Но тебе нельзя так шуметь, поняла? Иначе он тебя услышит.

Она прижала голову Мэгги к своей груди и принялась укачивать ее. Когда девочка подняла взгляд, Элспит пригладила ее волосы и поцеловала в лоб:

– Ты знаешь, что такое пленум-полость?

Девочка покачала головой.

– Я тоже не совсем понимаю, что это, но в нашем доме производились кое-какие работы, и рабочим надо было оставить полость между потолком первого этажа и полом второго. Там есть деревянные опорные балки, более тонкие поперечные балки, возможно, утеплитель и то, на что крепится гипсокартон, из которого и состоят потолки, которые мы видим. Но в этой конструкции есть слабые места. Зазоры. Если из ванны выплескивается слишком много воды и потолок осыпается, то это случается потому, что вода находит эти зазоры и вытекает через них. Нам надо отыскать эти слабые места, понятно? Посмотри, в каком состоянии находится этот потолок. – Элспит показала на лампу, висящую на проводах. – Если мы не можем выбраться отсюда через дверь и тут отсутствуют окна, нам придется найти другой выход, даже если это значит, что мы должны будем проделать его. Мне нужно, чтобы ты помогла мне, Мэгги. Ты можешь это сделать?

Девочка кивнула и вытерла щеки.

– Конечно, – ответила она, шмыгнув носом. – Я могу помочь.

– Хорошо, подожди минутку. – Элспит зашла на кухню и вернулась, неся пачку печенья и стакан молока. – Он оставил нам кое-какую еду. Ты ничего сегодня не ела. Так дело не пойдет. Ты можешь заболеть, можешь стать склонной к панике. Вот, подкрепись.

Мэгги пожевала печенье, которое имело вкус строительного раствора. Девочка была охвачена разочарованием. Ведь она была так уверена, что у нее все получилось, что она спасет Элспит и станет героиней. И, что особенно важно, утрет нос этому уроду.

Элспит взяла у девочки пустой стакан и поставила его на пол, а затем отвела Мэгги в угол за диваном.

– Вот, – сказала она. – Нам нужно отодрать этот ковролин, тогда мы сможем поискать половицы, которые держатся непрочно.

Она принялась за работу. Дело шло медленно. У них сломались ногти, пальцы были стерты в кровь. Одни обойные гвозди, которым ковролин был прибит к полу, легко выходили из половиц, другие продолжали держаться, и тогда отдирался сам ковролин. Каждые несколько минут Элспит и Мэгги поднимали глаза, замирали и напрягали слух. Свет не загорался, с лестницы не доносился шум шагов. Из-за наружных стен в их тюрьму не проникал ни один звук.