Барда улыбнулся так, как он умел, и помощница судмедэксперта слегка покраснела. И Конни увидела, как при виде такой реакции инспектор словно стал выше ростом.

– Хорошо, я дам вам ее адрес, но прошу вас, ведите себя уважительно. Ведь доктор Лэмберт уже немолода. Только ради бога, не говорите ей, что я так сказала.

– Не скажу, – заверил женщину Барда, взяв у нее листок бумаги. – И спасибо. Доктору Лэмберт повезло, что у нее есть такая помощница, как вы.

Дверь распахнулась сразу, без заминки. Доктор Лэмберт ожидала их.

– Раз уж вы здесь, – сказала она, – то, на мой взгляд, кухня – это самое лучшее место для ведения дел поздно ночью. Полагаю, никто из вас не пострадал?

– Э-э… нет, – ответила Конни.

– Мне надо было задать вам этот вопрос. Это уже случалось. Обычно людям есть что скрывать. Присаживайтесь, и я поставлю чайник.

Конни огляделась. Дом был великолепен и сдержанно элегантен. Тут все говорило об унаследованном богатстве. Этот дом напоминал Конни дом ее бабушки – безупречный вкус, немногочисленные, но прекрасные произведения искусства, богатые ковры, кремовые обои. Айлша Лэмберт отлично вписалась бы в бостонскую элиту.

– Простите, что мы побеспокоили вас, – начал Барда.

– Вздор, я вообще мало сплю. Когда ты стара, тебе совсем не хочется часами лежать в молчании и темноте. Итак, что вам нужно? Вы же явились сюда не затем, чтобы попить чаю с печеньем.

– Нам нужно ваше подтверждение, – ответила Конни. – Вам понадобится время для изучения вопроса. К сожалению, оно ограничено. У вас есть… – она взглянула на свои часы, – сорок пять минут.

Айлша подняла брови и положила в заварочный чайник несколько ложек рассыпного чая.

– Похоже, это куда интереснее, чем сон. Инспектор, не могли бы вы заняться приготовлением чая? По-моему, ваша коллега потребует всего моего внимания.

Полицейские в комнате для совещаний должны сейчас протирать сонные глаза, подумала Конни. Время после полуночи было отнюдь не идеальным для того, чтобы сообщать информацию и заставлять работать головой, но Конни провела с полицейскими уже достаточно времени, чтобы знать, что лучше всего для борьбы с сонливостью подходит нескончаемый поток крепкого кофе и столько сладкой выпечки, сколько можно съесть.

Суперинтендант сыскной полиции Овербек сидела в центре комнаты, окруженная полицейскими, на лицах которых был написан скептицизм.

– Доктор Вулвайн, – начала Овербек, и в комнате воцарилась напряженная тишина. – У вас есть пятнадцать минут, чтобы убедить нас в том, что ваша теория не шита белыми нитками. После этого нашей команде надо будет продолжать исследовать другие пути.

В комнату вошла Айлша Лэмберт, все еще одетая в непромокаемый плащ, со знакомой черной сумкой в руке и с таким видом, будто ее вызвали, чтобы она дала заключение по криминальному трупу. Конни не просила ее об этом, но это был гениальный ход. Айлша явилась как фигура, пользующаяся доверием, как авторитетная личность. В присутствии судмедэкспертов другим сотрудникам будет куда труднее проигнорировать слова Конни.

Доктор Лэмберт положила сумку на рабочий стол, сняла плащ и сразу же начала говорить:

– В тысяча восемьсот восьмидесятом году сорокатрехлетняя женщина заявила своему врачу, что у нее нет ни мозга, ни грудной клетки, ни нервов. По ее словам, она состояла только из кожи и костей и обладала бессмертием. С тех пор случаи синдрома Котара были научно доказаны и детально задокументированы…

– Минуточку. – Овербек встала. – Доктор Лэмберт, хотя мы все ценим ваши знания, мне до сих пор было не известно, что помощь нам входит в сферу вашей компетенции. И мы, разумеется, не хотели бы мешать вам.