— Это радует, — кивнул Дзержинский. — Но стоила какая-то бомба таких усилий?

— Какая-то? — император посмотрел на всё ещё не остывшую трубку, и достал из пачки длинную папиросу. — Нет, Феликс Эдмундович, я не назвал бы то взрывное устройство обыкновенной бомбой. Благодаря поставленному Василием куполу вся высвободившаяся энергия ушла в землю, и прожгла дырку глубиной восемь километров.

— Сколько?

— Вы не ослышались, именно восемь километров, даже чуть больше. Учёные прыгают от восторга, а Лазарь предлагает построить на месте стадиона геотермальную электростанцию.

— Граф Каганович?

— Другших Лазарей у меня для вас нет, Феликс Эдмундович. Но мы отвлеклись, этой дыркой в земле есть кому заняться, а вот расследование… Вы точно уверены что Бронштейн как-то причастен к покушению?

— Я ищу кому выгодно, Иосиф Виссарионович. А Льва Давидовича и всё его Екатеринбургское правительство ещё Владимир Ильич называл иудушками и политическими проститутками. Разрешите применить особые методы дознания?

— Это какие?

— Ментоскопирование мозга.

— Ваш Мессинг шарлатан и жулик.

— Я знаю, — кивнул Дзержинский. — А вот Лев Давидович об этом наверняка не догадывается.

— Делайте так, как считаете нужным, Феликс Эдмундович, — согласился с шефом жандармов император. — Но результат нужен в самое ближайшее время, потому что граф Бронштейн пользуется немалым влиянием среди промышленников, а это такая сила, с которой приходится считаться.

— А я ещё пять лет назад подавал записку с обоснованием необходимости перевода оборонной промышленности под контроль государства.

— Мы ещё вернёмся к обсуждению этого вопроса, — Иосиф Первый потушил папиросу в пепельнице. — Вы останетесь на ужин? Николай Александрович хочет поговорить с вами на какие-то финансовые темы.