Пролог

От автора:

Не помню, кто и когда сказал, будто истории свойственно повторяться — первый раз в виде трагедии, а второй раз в виде фарса. Не могу ручаться за точность цитаты, но она кажется мне неполной. Не упомянут вариант, при котором история повторяется в виде аниме. Вполне возможно я неправ, так как аниме само по себе тот ещё фарс!

Впрочем, кто сказал, что автор собирается писать что-то другое?

Цесаревич Вася.

Пролог.

Точкой поворота в истории этого мира стала поздняя осень 1854 года, когда возвращающийся от Феодосии к Севастополю французский пароходо-фрегат подошёл почти вплотную к мокрой и хмурой громадине Кара-Дага, и произвёл залп восемью двадцатичетырёхфунтовками. Зачем они это сделали? Да бог их знает, этих легкомысленных французов, чья жизнь напоминает смесь водевиля с похабной опереткой. Может из куража, от лихачества, или по какой иной причине, но залпировали, да и пошли себе спокойно дальше.

Кара-Даг промолчал. Потухший в допотопные времена вулкан даже не вздрогнул, когда в него попали тяжёлые бомбические ядра. Шрамом больше, шрамом меньше… беспощадное время бьёт сильнее. И лишь спустя три дня из крохотной трещины показалась тонкая струйка дыма. Почти невидимая, к концу недели они превратилась в солидную струю, образовавшую в небе огромное полупрозрачное облако, медленно уносимое ветром к Севастополю, Балаклаве и Евпатории. Потом облако пролилось на землю дождём, теплым, несмотря на осень, дождём.

И целый год потом по всему миру просыпались считающиеся давно потухшими вулканы, выбрасывая в воздух неведомую субстанцию, отныне и навеки изменившую этот мир. Но впервые магия появилась именно здесь, в осеннем Крыму 1854 года.

Матрос Елисей Пташкин охотился на штуцерников с разрешения господина лейтенанта Штакельберга, делал это с большой выдумкой и превеликим удовольствием, и на сей момент имел на своём счету четырёх англичан и пятерых французов. За десятого Елисею был твёрдо обещан второй уже Егорий на грудь, и семьдесят рублей на ассигнации от артиллерийских офицеров, более других страдающих от меткости вражеских стрелков. Но этот десятый уже пятый день никак не давался — рыжий как лисовин англичанин обладал лисьим же чутьём на опасность, и ловушек всячески избегал. Вот вчера выбрал он себе удобнейшую лёжку, точно пузом поверх минной закладки, и надёжнейший замок дал осечку. И ушёл рыжий целым и невредимым. А сегодня, тварь такая, эту мину откопал и издаля всячески глумится, показывая насквозь неприличные жесты с безопасного расстояния.

— Да чтоб ты лопнул, чума рыжая! — в сердцах выругался Елисей и погрозил англичанину кулаком.

Никто не ожидал, что пожелание исполнится в тот же миг и в совершеннейшей точности — с кулака Елисея Пташкина соскочила яркая искра, которая в единое мгновение преодолела расстояние до рыжего, и в нём же и взорвалась, разбросав того по сторонам мелкими клочьями.

Происшествие случилось на глазах многочисленных свидетелей, и о нём незамедлительно доложили по команде. Самое высокое начальство откликнулось не сразу, так как было занято разговором с Николаем Ивановичем Пироговым, рассказывающем об излечении антонова огня наложением рук, и о новой ноге казачьего урядника Магелланова, выросшей за одну ночь взамен оторванной вражеским ядром.

Потом пошли другие новости. Пред светлы очи генералов и адмиралов даже привели солдата, о чью грудь погнулся штык во время захвата неприятельской батареи. Кстати, этот же солдатик принёс из вылазки одну из пушек на своих плечах и нисколько при этом не запыхался. Ещё был пехотный штабс-капитан, запаливший английский линейный корабль свечением из глаз, и целый французский полк, после горячей молитвы протоиерея Афанасия Углицкого застывший ледяными фигурами, рассыпающимися со звоном в мельчайшую пыль от малейшего прикосновения или дуновения ветра.

Так что подвиг матроса Елисея Пташкина уже никого не удивил. Правда, обещанного Егория он получил в тот же день, а вместо семидесяти рублей на ассигнации господа офицеры собрали целую сотню серебром.

До Петербурга далеко, и было принято решение известить императора Николая Павловича, но действовать на свой страх и риск не дожидаясь ответа и указаний. Результатом стала полная зачистка Крыма от неприятельских войск ещё до Рождества, и впервые применён так называемый «большой круг», когда получившие неожиданный дар офицеры, матросы и солдаты объединили усилия для нанесения удара по турецкой столице прямо через море. К огромному огорчению, от перенапряжения при исполнении «большого круга» умер адмирал Нахимов, но и ныне на месте Стамбула не растёт даже сорная трава, а пролив Босфор стал вчетверо шире прежнего.

К слову сказать, знаменитейшие на весь мир вина князя Голицина производят из выращенного на полях былых сражений винограда, о чём недвусмысленно говорят их названия — «Турецкий пепел», «Слеза француза», «Английская кровь».

Спустя несколько лет дюжина бутылок с таким вином была с оказией доставлена в Лондон, где подарена известному ненавистнику всего русского Александру Ивановичу Герцену. Человек, от которого отказались даже близкие друзья из-за пожеланий поражения своей стране в минувшей войне, воспринял дар как попытку примирения, и принял его с радостью и благодарностью. А через неделю купил прекрасный охотничий штуцер, и из окна наёмной кареты выстрелил в голову показавшейся на балконе Букингемского дворца королевы Виктории. Тяжёлая пуля не оставила Её Величеству шансов, и не помог недавно открывшийся целительский дар.

Александра Ивановича схватили на месте преступления, откуда он и не пытался скрыться, а при обыске у него дома нашли многочисленные труды господ Маркса и Энгельса, а так же переписку как с выше обозначенными господами, так и с другими сторонниками их пагубных идей. Только что родившийся марксизм был задушен в Лондоне прямо в колыбели, а его отцы-основатели неожиданно для всех повесились в тюрьме на собственных галстуках, не дожидаясь суда и сурового приговора.