– Как тебе удается?

– Я не верю в кредит. Так с ним управлялась Шерк Элалле. Аблала Сани вечно жаждет доказать, какой он умелый.

– Значит, ты сыграл на его низкой самооценке.

– Из уст учителя это звучит неискренне, не так ли?

– О! Старые раны еще болят!

– Не поминай старые раны, Джанат. Тебе нужно уйти.

– Что? Прошел слух, что я не в ладах с законом? Или еще что?

– Я серьезно. День, другой – и начнутся неприятности, Джанат.

– И куда бы мне уйти?

– Свяжись со старыми друзьями – найди одного, которому можно верить…

– Теол Беддикт, серьезно так серьезно. У меня нет друзей среди коллег – ученых, и я никому из них не могу доверять. Ты явно ничего не знаешь о моей профессии. Мы жуем клювы друг друга каждый день. И о каких неприятностях ты говоришь? Последствиях твоего саботажа?

– Баггу следует научиться держать язык за…

Она поглядела на него весьма неодобрительно: – Знаешь, Теол Беддикт, я никогда не видела в тебе злодея.

Теол пригладил волосы и надул грудь.

– Весьма впечатляет. Но мне этого мало. Зачем ты все затеял? Какая – то рана прошлого, оказавшаяся хуже всех прочих? Жажда мести за некую жуткую травму детских лет? Нет, мне действительно интересно!

– Понятно. Идейки Багга.

Она покачала головой. – Попробуй еще.

– Есть разные виды зла, Джанат.

– Да. Но от твоего прольется кровь. Много крови.

– Есть ли разница между кровью пролитой и кровью, выдавливаемой по каплям, медленно, мучительно в течение всей предстоящей нам жизни с ее страданиями, унижениями, гневом, отчаянием? Зачем все это? Неужели ради какого-нибудь бесформенного бога, которого никто не осмелится назвать праведным, даже те, что склоняют колени и привычно бормочут литании?