— Почему же ты не говоришь со мной, как с другом?

— Потому что ты и все твои люди — наши враги.

— Давно ли вы нарушаете свое гостеприимство?

— Мы вас не звали в свою страну.

— Обыскать их, — коротко и резко приказал Мэк- Кормик.

Охотники, по манере действий своего начальника уже понявшие, что разговор принимает враждебный характер, были настороже.

Не прошло и несколько секунд, как серый верблюд принужден был лечь на песок.

Как затравленный в чаще зверь, бросал окруженный кольцом отохников Саид-Али взоры то в одну, то в другую сторону, словно искал выхода для бегства. Его спутник сел на землю, скрестив руки и молча наблюдая происходившее.

Казалось, он подчинился необходимости.

Во вьюках ничего не нашли, кроме обыкновенного груза, который берется каждым, кто двигается по пустыне. У Саид-Али также не нашлось ничего особенного.

— Теперь другого! — отрывисто приказал Мэк-Кор- мик.

Но едва охотники подошли к спутнику Саид-Али, как тот вскочил на ноги и по-прежнему со скрещенными руками воскликнул:

— Вы! Разбойники на дороге смерти! Берегитесь осквернить меня вашим прикосновением! Если вы дотронетесь до меня — умрете все еще раньше срока!

Конец его фразы, — фразы никому, кроме Мэк-Кор- мика и лингвиста, профессора Медведева, непонятной, — был покрыт возгласом Гарримана:

— Смотрите! На его груди птица!

Действительно, под белой тканью, в которую был

завернут рокандец, явственно обозначилась камышевая плоская клетка, подвешенная к шее. В ней, действительно, сидела большая черная птица. Клетка была покрыта куском материи.

С обостренным любопытством Мэк-Кормик взял, не обращая внимания на раздавшиеся проклятия туземцев, эту материю и развернул ее. Через мгновение он снова ее сложил, положив на прежнее место. Но этого мгновения было достаточно для того, чтобы фон-Вегерт мог прошептать:

— Зеленая луна!_

Мэк-Кормик с опущенной головой подал команду и экспедиция снова тронулась в путь.