Я нервно отпрянула от дверей. Папа, наблюдавший за моими метаниями уже не первую минуту, только усмехнулся в густые усы.

– Я ужасно волнуюсь, – тихо призналась ему.

Он подошел ближе, ласково сжал мои руки.

– Это естественно, Ринти. Все невесты волнуются перед свадьбой, уж поверь мне. Ты не первая дочка, которую я выдаю замуж.

Я не сказала, что это далеко не первая моя свадьба, и папа тоже не стал напоминать об этом. Дверь зала приоткрылась, в проем просунулась украшенная цветочным венком головка Минни, одной из моих младших племянниц. Согласно традиции, девочка должна была идти впереди с корзинкой розовых лепестков, и малышка невероятно гордилась отведенной ей в пышном торжестве ролью.

– Леди Эли просила сказать, что вам пора, деда, – пискнула Минни и снова вернулась в зал к оставленной корзинке.

Папа подставил мне локоть. Я благодарно уцепилась за него – даже на самом низком каблучке я чувствовала себя ужасно неуклюжей с большим выпирающим животом. Беременная невеста – не такая уж редкость, да и, по сути, я давно была замужем. Но все равно в моем деликатном положении имелось что-то смущающее, особенно в сочетании с белым свадебным платьем.

Руки сами собой потянулись в сотый раз расправить складки на юбке с приподнятой талией.

– Ринти, малышка. – Папа улыбнулся, поймав мой взгляд. – Ты прекрасно выглядишь. Вот увидишь, стоит тебе встретиться глазами с твоим Майло, и все волнения как рукой снимет. Я же вижу, как он смотрит на тебя. Ты для него самая желанная на целом свете. К тому же ты носишь его ребенка. Для нас, мужчин, это лучшее украшение любимой женщины.

Он погладил меня по животу, и дочка, почувствовав прикосновение деда, пнула его в ладонь. Мы тихо засмеялись, разделяя этот крохотный момент близости.

Вдох, выдох.

Из открытого окна вдруг донесся далекий колокольный звон – часы в здании ратуши ближайшего к нам небольшого поселения отбивали время. Вторя им, тут же откликнулись другие колокола – и дальше, дальше, пока долину за окном не заполнило гулкое эхо.

На губах вспыхнула искренняя улыбка. Я чуть подтолкнула двери, давая сигнал лакеям, и проход распахнулся, открывая меня сотням восхищенных взглядов. Самым ярким из них был взгляд Майло, мужчины, которого я любила всей душой.

Я смело шагнула навстречу своему счастью.

Бом. Бом.