Мой ответ больше походил на выдох.

– Пусть.

Бело-синий энергетический разряд прошил тело от макушки до пят, принося боль и благословенную черноту.

Сознание возвращалось урывками. Я то выплывала из забытья, то снова впадала в беспамятство. Тело, ослабевшее от кровопотери и сопротивления ментальному приказу, не слушалось. Даже открыть глаза казалось непосильной задачей.

Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Я прислушалась, чтобы хоть как-то отвлечься от пульсирующей боли в висках, но не смогла разобрать и трети слов.

– …домыслы, догадки и косвенные свидетельства… этого недостаточно…

Резкий хлопок по столу заглушил конец фразы.

– Мне наплевать на закон, Корвус! – Голос Майло сорвался на крик. – Я пытался следовать закону – и куда это меня привело? Даррен, Фари…

Тихий ответ. Вспышка боли, скрип ремней, сковавших запястья. Тяжелый перестук шагов за дверью.

– Мы только зря теряем время! – снова Майло. Он был на грани, я чувствовала это в каждом слове, в нервном, срывающемся голосе. – К чему эти увертки, если всем нам давно понятно, кто именно является менталистом?

– …обвинение…

– Я больше не верю в честный суд. Если после смерти менталиста Фари станет хоть чуточку легче, я поеду к нему и голыми руками сверну ему шею.

Скептический смешок адвоката.

– Хорошо, не голыми. Надену перчатки.

– Это ей не поможет.

Молчание.

– Если дашь волю чувствам, вы оба окажетесь на костре, – жестко ответил лорд Сантанильо. – Забыл, что жизнь твоей обожаемой жены целиком зависит от твоего положения? Если тебя осудят за убийство, наказания ей не избежать, а Даррен останется сиротой под опекой Короны. Этого ты хочешь для своей семьи?

– Я… нет, – отступил Майло, сдаваясь.

Я выдохнула. Последнее, чего мне хотелось – чтобы из-за меня любимый человек становился убийцей. Лучше уж я сама – в конце концов, пятном на совести больше, пятном меньше. Если бы только можно было уговорить Майло развестись, чтобы он и Даррен остались живы…

– Я готов.