– Это меня устроит, – ровным голосом ответил лорд Фабиано. – Пожалуй, глупо ждать от тебя большего.

Адвокат негромко хлопнул в ладоши.

– Отлично. Теперь, когда морально-этический момент нашей беседы мы прояснили, Себастьяни, скажи нам главное, действительно ли твой отец забрал из приюта чужую девочку-менталиста?

– Да, – последовал незамедлительный ответ.

Я почувствовала, как напрягся Майло за моей спиной, но не успела остановить непоправимого.

– И как давно ты об этом знал? – вопреки обещанию встрял он.

Лорд Сантанильо предупреждающе вскинул руки.

– Кастанелло!

– С самого начала, – ответил лорд Фабиано, проигнорировав и возмущенный вопрос моего супруга, и оклик адвоката. – С того мгновения, когда лицо моего отца, бесчувственного м… мужчины, вдруг осветилось любовью. «Элейна, доченька, – сказал он, увидев ее. – Как же я скучал». Отец, которого я знал, не был способен на такие чувства – скучать, любить… Смешно, но тонкая рука девчонки, коснувшаяся его запястья, изменила все. А потом и всех.

Он устремил невидящий взгляд в пространство, будто пытался воскресить перед внутренним взором картину из далекого прошлого.

– Я смотрел, как следом за отцом все остальные члены семьи – мачеха, братья, слуги в имении Себастьяни, а потом и другие высокомерные знатные лорды Аллегранцы – один за другим начинали любить эту странную чужачку. Смотрел, и не мог понять – как, отчего, почему? Казалось, будто все вокруг меня сходили с ума при виде моей так называемой сестры, а я один оставался разумным… Или наоборот. В какой-то момент мне даже показалось, что это я теряю связь с реальностью, тону в беспочвенных подозрениях, но…

Он усмехнулся собственным воспоминаниям, и по лицу, обыкновенно бесстрастному и отстраненному, промелькнула тень слабой улыбки.

– «Ты такой же, как я, – сказала тогда она. – Мы делим один и тот же дар… или проклятие, как посмотреть. То, что всегда дремало внутри тебя, то, что ты всегда чувствовал где-то глубоко внутри, – это тоже магия. Наша магия».

– Ментальная магия, – тихо произнес лорд Сантанильо.

– Да.

– Магия, которую старый лорд Джоаккино Себастьяни ненавидел так страстно, что готов был убить за одно лишь подозрение в том, что кто-то из приближенных к нему людей может обладать опасными ментальными способностями.

Новый кивок.

– Эта тайна связала нас так, как не смогла бы связать общая кровь. Вам не понять… – Лорд Фабиано обвел нас серьезным взглядом. – Даже тебе, Корвус. Хоть ты и Сантанильо, но ваши семейные отношения совершенно иные, чем в других первых домах. В доме моего отца страх, презрение и равнодушие были возведены в абсолют. Страх, презрение и равнодушие – вот те чувства, что я должен был испытывать к любому – к многочисленным мачехам, сменявшим одна другую, к сводным братьям, к представителям низших ветвей рода Себастьяни, которые напропалую заискивали перед отцом, но втайне мечтали о его смерти. После того как я встретил Лей, я понял, что всю жизнь чувствовал лишь одно – ужасающее, бесконечное, невыносимое одиночество. А Лей… ментальная связь с Лей изгнала его навсегда.

Майло помрачнел, пальцы, накрывшие мою ладонь, сжались. Я не видела его лица, но чувствовала, что даже годы спустя рассказ лорда Фабиано о близости с леди Элейной – близости, «которой она никогда не смогла бы дать Майло в полной мере» – ранил его, и ранил глубоко.

– Ты знал о ее истинных целях? – нарушил молчание лорд Сантанильо.