Ханка радовалась, что такой взрослый берет ее под свою защиту. Но ей не понравилось, что он сказал ей «вы». Тогда она взяла его за широкое плечо и повернула к Леве.

— Пусть он вам скажет вместо меня.

— А что же вы думаете? Я бы таки поехал. — Лева уже сверкал черными глазами и был готов рассказать что-то «важное».

— Я ничего не думаю, — перебил Фройка. — Я знаю, что ты поехал бы. Подумаешь, сознательный какой! Если бы и Фройка был сиротой, как Лева, и работал бы у дядьки, который изготавливает зельтерскую, — он бы тоже хотел зарабатывать много золота и соболиных шкурок.

— Я не возражаю, что ты едешь. Жаль только, что Озет тратится на таких вот, как ты.

Но Лева не любит, если кто строит из себя умника. Он морщит низенький лоб и с горячностью говорит:

— Зачем вообще едут люди? Потому что каждый ищет своей доли! Лева такой человек, что любит так: взялся и сделал.

— Правда, дядя? — обращается Лева на русском языке к незнакомцу. — Счастье нужно иметь, правда же?

Незнакомец оживился. Он был очень рад оттого, что понял целое предложение. У баргузинца он понимал только некоторые слова, и это его раздражало. Он засуетился в своем уголке и придвинулся ближе. И неторопливо, по-крестьянски глубокомысленно пояснил:

— О, в этих районах есть много счастья. Но не всякому оно дается. Иногда вместо счастья да несчастье бывает.

Незнакомец сказал и замолк. Но сказал это так задумчиво, что никто не решился переспросить. Незнакомец подождал немного и повторил:

— Я сам из этих мест, поэтому хорошо знаю, что такое счастье и что такое несчастье. Я председатель сельсовета.

Леве не по душе пришлось, что тот сейчас начнет рассказывать, а ему, Леве, не дадут. Он хотел было встрять с чем-нибудь в разговор. Но Фройка с Ханкой отодвинулись и повернулись к председателю сельсовета. Председатель тоже придвинулся и медленно, часто останавливаясь, начал:

— Сам я живу в Тельдинском районе. Я там председатель Дактуйского сельсовета. Там приходится много работать.

Это было тогда, когда надо было составлять реестры на продразверстку, и Бадьярину, председателю, приходилось сидеть каждый день допоздна. Как-то понадобилось ему выйти на двор, за чем люди выходят. Ну, открывает он двери, на дворе темно, небо звездное, а на пороге что-то черное, как будто человек. Председатель сельсовета не должен ничего бояться. Вот он и спрашивает:

— Кто там?

— Я, — отвечает черное и наклоняет голову.

— Кто это «я»? — Спрашивает Бадьярин, а сам видит, что надо этому «я».

— Крестьянин с Волыни.

— Переселенец?