– Любите всякую жуть, мисс Фэрроу?

Не существовало легкого способа все рассказать. Поэтому она сделала единственное, что могла – расправила плечи и ответила:

– У меня есть повод полагать, что смерть Лилиан не была естественной. Ее убили. И если мы не выясним, кто это сделал, то Блайт будет следующей.

Единственным ответом стало уханье совы. Сигна съежилась и прислушивалась, готовясь к тому, что, когда они пересекут вересковые пустоши, Сайлес сдаст ее первому попавшемуся доктору. К ее удивлению, его первым вопросом стало:

– Мы?

Сигна погладила гриву Балвина. Она не собиралась говорить этого, но сейчас ей следовало признаться… Становилось очевидным, что ситуация усложняется и вряд ли удастся справиться в одиночку. Ей нужна помощь, а Сайлесу все известно о поместье. Он знает Хоторнов и близок с прислугой, этого она никогда не сможет добиться. Он мог бы помочь.

Ей не пришлось отвечать, пока они не прибыли в конюшни. Сайлес взял ее за руку, помогая спешиться. Он вздрогнул, и на мгновение Сигна испугалась, что яд белладонны еще действует. Что она еще может обладать силой и украсть его жизнь. Но они оба были в перчатках, и в его темных глазах светилось любопытство.

– Нужно, чтобы вы все рассказали о Хоторнах, – потребовала она и осознала, что почти кричит от волнения, когда Сайлес наклонился вперед и быстро приложил палец к ее губам. Момент настолько интимный, что Сигна задержала дыхание.

– Мисс Фэрроу, я работаю в конюшне. – Он посмотрел сквозь нее вдаль, убедившись, что они одни, и втащил ее внутрь. – Мне не положено сплетничать о тех, кто мне платит и…

– Я видела ваши ботинки, мистер Торли. Видела ваш костюм. При взгляде на вас любому станет ясно, что вы хотите добиться в жизни большего, чем места простого конюха. – Что-то вспыхнуло в его глазах. Слова Сигны попали точно в цель. – Представьте, что может случиться, спаси вы Блайт. Если вы изгоните призрак Лилиан и вернете спокойствие Элайдже. Если после этого вы и ступите на порог конюшни, то только чтобы оседлать собственную лошадь. Вам больше никогда не придется работать.

Сайлес снимал уздечки и седла лошадей, и по глубоким морщинам на его лбу стало понятно, как тщательно он обдумывает ее слова.

– Если все откроется и вас уволят, – добавила она, чтобы развеять последние сомнения, – я сама возьму вас на работу, когда получу наследство. Используйте свое положение, чтобы мне помочь, мистер Торли. Станьте моим доверенным лицом, моими ушами, и вас ждет куда более блестящее будущее, чем работа в конюшне.

– Вы красиво говорите, – ответил он, заперев лошадей в стойлах и убрав на место снаряжение, и уселся на тюк сена. – Вы станете платить мне из собственного кармана, чтобы раскрыть убийство и помочь семье, которую почти не знаете?

– Хоторны были добры ко мне, – произнесла она, стоя под его пристальным взглядом, и уставилась на маленький шрам над бровью. – Да и в деньгах я не нуждаюсь.

С его губ слетел смешок, больше похожий на фырканье.

– Предположим, что это так. Что ж, ладно. Заключим сделку, мисс Фэрроу.

Сигна пыталась скрыть удивление. Она всегда знала, что деньги имеют силу. В этом мире они правили всем. И все же впервые почувствовала это на себе, как сильно деньги помогли ей. Она позволила себе на секунду расслабиться и насладиться тем фактом, что не придется справляться с этим одной. Она так мало знала о Хоторнах и была слишком занята, чтобы действовать в одиночку. Ей нужен такой человек, как Сайлес, и он, в свою очередь, останется в выигрыше. Люди всегда ждали от нее денег, и если они помогут заручиться его поддержкой, то так тому и быть.

– Расскажите мне все, что знаете, – снова потребовала она. – Есть человек, который недолюбливал Лилиан?

– Половина светского общества не любила ее. – Он провел по черным как ночь волосам. – Вы сами видели их богатство. И, готов поспорить, знаете, что зависть и жадность могут сделать с людьми. Им не нужно было ее знать, чтобы ненавидеть.

Она с горечью подумала о своих родителях, а потом о жизни у опекунов и их отношении к ней. Хоть Шарлотта и наполнила счастливыми воспоминаниями ее жизнь с дядей, чем старше становилась Сигна, тем больше думала, как же часто он оставлял ее одну. Как тратил ее деньги на шикарную одежду и дорогие подарки для любовниц. Большую часть ночей она провела запертой в комнате, пытаясь заглушить непонятные звуки гостей, которых ей никогда не разрешали видеть.