Глава 35

Перси невероятно повезло, что у Сигны еще оставалась доза калабарского боба.

Дворецкому поручили вывести гостей из Торн-Гров. Сигна как никогда возненавидела людей, услышав перешептывания о том, что Перси, вероятно, по примеру отца слишком увлекся спиртным. Она закипала от злости при одной только мысли об этом. Как же невежественны эти люди, чтобы осуждать человека, который любезно пригласил их в свой дом. Подобные сплетни определенно не являлись показателем приличного общества; за весь вечер Элайджа даже не прикоснулся к алкоголю.

Скрывшись от посторонних глаз наверху в комнате Элайджи, он и Марджори без возражений позволили Сигне приступить к делу, когда она сказала, что вылечит Перси так же, как и Блайт. Злость помогла растолочь остатки калабарского боба в мельчайший порошок и размешать в стакане с водой. Она протянула его едва дышащему Перси, которого била крупная дрожь, крупные капли пота скатывались по его шее. Марджори и Элайджа мрачно наблюдали за происходящим, не смея заговорить.

К счастью, желудок Перси быстро избавился от яда, и уже спустя час его дыхание снова стало ровным. Ангел смерти, все это время сидевший возле кровати, неподвижный и выжидающий, наконец кивнул и исчез. И у Сигны словно гора упала с плеч.

– Как это произошло? – Элайджа посмотрел на Сигну, а затем на молочно-белое противоядие на прикроватной тумбочке.

Но у нее не нашлось ответа. Она всего секунду побыла с Сайлесом, прежде чем пойти за Марджори и Элайджей, хотя тот успел поклясться, что не заметил ничего странного. И как бы она ни напрягалась и ни вертела детали происходящего в уме, эта головоломка не имела смысла. Хоторны один за другим травились белладонной – но почему? Из-за их богатства? После той ночи в «Грей» Сигна не переставала подозревать Байрона и Марджори. Конечно, Байрон хотел лишить брата власти над клубом, но готов ли он навредить Перси ради достижения цели? И в чем может быть замешана Марджори?

Сигна запустила пальцы в волосы, чувствуя, как нарастает разочарование. Перси был в полном порядке, когда сопровождал ее на бал, она видела, как он танцевал и улыбался. Даже в последние мгновения перед падением выглядел счастливым, болтая с Шарлоттой и Элизой. Но там был и Байрон. Тот, чьи слова она вспоминала снова и снова.

Если он не передаст дело Перси, убеди передать мне. В его голосе звучала такая горечь. И ярость. Я в любом случае позабочусь о клубе лучше, как лучше позаботился бы и о ней.

– Где Байрон? – спросила Сигна. – Они с Перси были вместе за минуту до падения.

Элайджа опустился на колени перед кроватью, наблюдая, как грудь сына медленно поднимается и опускается.

– Думаешь, мой брат виноват в этом?

Сигна сомневалась и знала, что не стоит отвечать поспешно. Байрон ясно дал понять, что хочет лишь сохранить клуб для семьи, и хотя в тот вечер он выступал на стороне Перси, мог ли он иметь скрытые интересы?

– Возможно, он что-нибудь видел. – Слова правды срывались с ее языка, угрожая прозвучать вслух. Она так сильно хотела рассказать Элайдже и Марджори правду о том, что происходит. Но чем больше людей будут знать, тем больше вероятность, что информация просочится дальше. Также нельзя исключать, что они знают больше, чем говорят. Сигна снова и снова в мыслях возвращалась к Марджори и странным ситуациям, в которые та не должна попадать в принципе. Которые вовсе не имели смысла, под каким бы углом Сигна их ни рассматривала.