Тарохафинд, полоснув взглядом по верталу, развернулся и направился в указанном направлении. И весь его вид демонстрировал, насколько он великодушно снизошел до "просьб" окружающих.

Лернавай опять зацепил руку Хелен и повел за собой в том же направлении. Ларки и Норби следовали за ними.

Большой украшенный живыми цветами зал словно специально был подготовлен для их компании. Мебель вся убрана, и только в центре просторного зала, на узорчатом паркете довольно большим кругом стояли несколько роскошных кресел. С резными ножками и подлокотниками, обитые темно-синим бархатом.

Когда Хелен вошла в гостиную, Тарохафинд уже восседал в одном из дальних кресел, сидя лицом ко входу. Пара длинных клинков в скромных, на этот раз и без камушков, ножнах лежала на его коленях. Его воины стояли позади, пронзая взглядами всех входящих.

Вскоре все остальные кресла тоже были заняты. Вертал Муратар Ари, шитеры Барион Норби и Шимн Ларк, граф Уеаткон, граф Лернавай тоже заняли свои места. Хелен усадили в кресло, сдвинутое позади жениха так, что она словно присутствует, но не в мужском кругу. Остальной народ рассредоточился по комнате или остался стоять в коридоре. Абурс прохаживался неподалеку, всё не выпуская из ладони порхающее лезвие. Увидела Хелен и сосредоточенного Майнарда, "няньку" Уеаткона, который встал за креслом своего подопечного. Шан и Джан Ларки встали позади ее кресла.

Девушка чувствовала себя словно на какой-то ассамблеи ООН – насколько ситуация была волнительной, не совсем дружелюбной и... слишком высокого уровня. Что она, студентка и даже уже не баронесса здесь делает? Здесь иреды, представитель редкой расы вертал, высший авайн, высокородные эйры и... она. Разве что она здесь как носитель Зуба Дракона, из-за которого весь сыр-бор случился?

Поскольку никто не торопился начинать разговор, Уеаткон опять взял слово.

– Итак, фель Тарохафинд, мы не можем выдать вам эйру Бальмануг, как уже говорили. И вряд ли наше решение изменится.

– У нас договор с ее отцом, который должен быть исполнен, – равнодушно ответил авайн, сидящий в кресле прямо как доска.

– Хелен – гдынорын, и неприкосновенна! – заявил Шимн Ларк.

– Грын стар и мог ошибиться. Потому что духи тоже стары и... слабы. – Дернул верхней губой авайн.

– Ты ему сам скажешь свои слова в лицо? – хмыкнул негромко Барион Норби, но тонкое ухо авайна нервно дернулось.

– Гдынорын не может быть девой! – опять категорично заявил Тарохафинд. – Неужели в ваших землях не нашлось кого-то более достойного встретить надвигающийся конец? Духи ошиблись. Или грын ошибся.

"Надвигающийся конец... света? О, в этом мире есть такие же верования? Интересно, а версия про всемирный потом у них есть? Что-то я не помню этого. А про рай и ад?" – затем Хелен осознала, что не о том думает, и вновь сосредоточилась на разговоре в круге.

"Кстати, зря авайн такой мужской шовинист. Просто он не знает, что на этот раз им достался гдынорын из мира, где процветает феминизм, а у нас... Да у нас даже в Средние века уже была Жанна Д"Арк! Чем не свой… супервумен? Правда, ее потом свои же церковники вроде бы сожгли... когда страна уже была спасена. Мда. Надеюсь, здесь гевайн не позволят эйрам поступить так же".

– Тем не менее эйру Бальмануг мы вам не выдадим, – подвел итог Уеаткон.

– Мне не нужно ваше разрешение! – самоуверенно заявил Тарохафинд.

– Леолопиносис, они в своем праве, – перебил его вертал. – У Хелен Бальмануг есть семья, есть мужчина, которому она доверена, твое эгоистичное решение, не оправданное веской причиной, может спровоцировать новый конфликт, который заденет многих.

– Я заберу ее, как договаривался с ее отцом!

– Но его нет здесь и сейчас, чтобы подтвердить ваши слова! – заявил Лернавай.