– Моя работа здесь временная. У меня была интересная профессия. Конечно же, простая охрана – это не мое. Просто так получилось, что нужно переждать некоторое время.

– Ты никогда не рассказывал про свою прежнюю работу!

– Тонечка, а ты и не спрашивала.

– Не спрашивала, – согласилась она, – почему-то не до этого было.

– Ну и славно, что не до этого было. Хотя, какой-то особой тайны тут нет… Исаев знает, я ему говорил. Определенная доля секретности есть, но мне и в голову не пришло бы от тебя что-то скрывать.

Я сделал паузу. Тонечка молчала.

– Другими словами, я не немецкий шпион, как предположил Дима. И не разведчик, как могла бы подумать ты. Работа государственная – да, разъездная. Самолеты, поезда… В основном самолеты.

– И конечно с оружием?

– Да, с оружием.

– Так вот откуда твое: «Сейчас шмальну сквозь дверь из пистолета!» – догадалась моя проницательная слушательница.

– Вот видишь, моя умница! Шпионы, особенно немецкие, – тут я сделал испуганные глаза, – на таком проколе сразу провалились бы!

Я снова немного помолчал.

– Давай опять посмотрим на меня. Чтобы быть с тобой по правилам вашего народа, я должен выполнить кучу условностей. Ну, не знаю, принять ислам, сделаться евреем… Ты можешь представить меня евреем, Тонечка?

– Боже упаси! – искренне испугалась моя еврейская девушка. Хотя, знаешь, Женя, в наше время условностей меньше. Но я хорошо понимаю тебя. Ты же не зря говорил и про Аню тоже. Про корни…

– Да, Тонечка, я с этого начал.

– Мы скоро расстанемся, Женя. Совсем расстанемся! – выпалила Тонечка Воробьева.

Я молчал, наверное, с полминуты.

– Что-то случилось? – спросил я серьезно.

– Слу-чи-лось… – протянула Тонечка, думая о чем-то, мне неведомом. – Это как раз из того, о чем ты только что говорил. Это как раз о корнях. Мы всей семьей уезжаем в Израиль. И тут уже ничего нельзя изменить.

«Так скоро!» – подумал я.