Нэдзу’ум кивнул и указал на место, где стоял Иессей в тот момент, когда привратники увидели Вету. Эржебет какое-то время внимательно всматривалась в воздух, затем уселась на землю и, продемонстрировав редкий проблеск серьёзности на своём лице, сказала:

— Тот мальчик. Может быть, мне просто показалось, но сегодня я как будто почувствовала смутный отблеск на краю его сознания. Вообще-то такого не должно быть, но мы ведь говорим не о ком-то, а о самой Матери Искажений. Это просто предположение, и, скорее всего, я ничего не найду, но… Боудикка, прекращай уже дуться и помоги мне настроиться.

— Учти, я делаю не потому, что простила тебя, а потому, что дело касается Праматери. — Боудикка села напротив Эржебет и начала, предварительно напомнив. — Я всё ещё злюсь на тебя.

Тёмная энергия окутала пространство вокруг суккуб. Между ними образовался почти непроглядный канал из тьмы, и сгустки силы, пульсируя перетекали по нему от дочери к матери. Бато’Риас скривился и отшатнулся. Разумеется, он глубоко уважал этих демонов, однако для него, как для одного из расы ма’алаки’ с его светлой основой, ощущать поблизости такое количество бушующего тёмного атрибута было болезненно на физическом уровне. К облегчению нэдзу’ума, всё закончилось быстро.

— Мне показалось, или грань между реальностью и мнимым миром в этом месте тоньше обычного? — Спросила Боудикка.

— Так и есть. — Подтвердила Эржебет, с трудом выходя из некоего подобия кратковременного транса. — Это выглядит так, словно Праматерь через мнимый мир прикоснулась к реальности через того мальчика, Иессея.

— Вот оно что! — Восхитился Бато’Риас. Ему полегчало, как только давление тьмы сошло на нет. — Звучит совершенно невообразимо, но ведь это совершила сама Праматерь! Воистину чудо под стать Матери Искажений!

— Верно говоришь, Бато, верно говоришь. — Эржебет расслабленно откинула голову и посмотрела на небо. — Будь мы частью мнимого мира, то такое было бы возможно. Но что я, мнимый мир от реальности не отличу, что ли? Казалось бы, маленькое, но всё-таки чудо.

— Или мнимый мир и реальность на самом деле одно целое. — Вставила Боудикка. Бато’Риас и Эржебет недоумённо посмотрели на неё, и та озорно подмигнула. — Чего вы так уставились? Шучу же! — От былого раздражения девушки не осталось и следа.

Шутка была оценена, все трое посмеялись и направились в город в отличнейшем настроении.

— Интересно, что же на самом деле таится в деянии Праматери?

— Может, она совершила нечто великой важности, но мы просто не в состоянии это понять?

— Или наша Праматерь хотела послать нам некий знак? Хотела предупредить нас о чём-то, и это что-то связано с Иессеем?

Они пустились в рассуждения, и рассуждали бы ещё долго, если бы их внимание не привлекла ярчайшая вспышка, исходившая со стороны семинарии.

Первой отреагировала Эржебет:

— Это ведь!.. — С ужасом зашептала она.

Эржебет схватила ничего не понимающих Боудикку и Бато’Риаса, она заключила их в настолько крепкие объятья, что у первой выступили слёзы на глазах, а у второго сломалось несколько рёбер. Эржебет расправила свои крылья, и те с невероятной скоростью начали покрываться угольно-чёрной чешуёй. Последние чешуйки ещё прорастали, когда Эржебет сомкнула крылья в подобие кокона, плотно укрывающего её родную дочь и её лучшего друга, так плотно, что Боудикка, не успевшая подобрать собственные крылья, почувствовала боль от того, что те были срезаны. Половину хвоста Бато’Риаса постигла такая же участь.

Далее были лишь темнота внутри кокона, грохот, жар и всепоглощающий запах горелой плоти.

Боудикка с трудом приходила в себя. Едва она зашевелилась в попытке выбраться из мёртвой хватки Эржебет, как была остановлена Бато’Риасом.

— Замри. — Едва слышно шептал нэдзу’ум. — Старайся не дышать. Это ещё не конец.