Эржебет молчала. Она безотрывно вглядывалась в четвёртую фигурку, фигурку с крыльями, похожими на её собственные. Она замерла и, с её мраморной кожей, начала походить на статую. Её лицо, и без того прекрасное, застыло в очаровательном блаженстве. Даже чёрное пламя её глаз, казалось, сошло на нет.

Тишина затянулась. Химеры, с надеждой и в то же время с тревогой дожидавшиеся вердикта суккубы, постепенно теряли терпение и нервно перешёптывались.

Первой нарушила безотрывное созерцание суккубы Абигайль:

— Что скажешь, Эржебет?

Однако суккуба продолжала молча всматриваться в момент, и к якшини присоединились остальные.

— Эржебет?

— Леди Эржебет?

— Миледи?

Суккуба встрепенулась, словно её вырвали из транса:

— А, что?

— Что скажешь, Эржебет? — Повторила свой вопрос вепреобразная якшини.

— Помнится, совет хотел, чтобы я преподавала в духовной семинарии. Я согласна.

Якшини непонимающе уставилась на суккубу:

— Согласна на что? — Она, как и остальные химеры, ожидала совершенно иной ответ.

— Согласна преподавать в семинарии, конечно же. — Видя, что её слова прояснили ситуацию примерно никак, Эржебет пояснила. — Малыш хочет учиться. Конечно же я обязана стать одной из тех, кто будет его учить.

— То есть?

— То есть её душа полностью соответствует оттискам, и это не подделка. Матерь Искажений наблюдает за тем человеком, если и есть хоть какой-то шанс предстать перед ней, то я не намерена его упускать. — Жёстко сказала суккуба, и мимолётная тень скользнула по её лицу.

Химеры облегчённо выдохнули.

— Так это действительно Праматерь!

— Столько поколений поисков… Но они не были напрасны!