– Посмотри сам, ведь даже у этого недописанного романа появился замечательный читатель. Теперь его нельзя назвать таким уж провальным, верно?

– Ну… да. Но это «Монохромное сердце» считает себя провалом, а не я.

– Вот и я о том же. Почему же тогда ты считаешь провалом самого себя?

– Ну… потому что мой папа больше не считает меня частью своей жизни. Он вычеркнул нас с мамой из нее по собственному желанию. Это безответственно.

– Вот как, – коротко ответила старушка. Немного помолчав, она достала термос и открыла его. Помещение наполнил ароматный запах айвы. Хранительница протянула чашку с чаем Сырону. Он покачал головой:

– Спасибо, я в порядке.

– Как же, в порядке он. А губы синие от холода. Пей, кому говорят.

Мальчику ничего не оставалось, кроме как покорно принять чашку. Старушка окинула его ласковым взглядом и сказала:

– Даже если твой папа повернул твою жизнь в направлении, которого ты не хотел, это лишь начало твоей истории. Первый акт в драме. А если говорить о твоих любимых веб-романах, то это – пока первая глава. Ты можешь изменить историю своей жизни так, как сам захочешь. В любое время, хоть прямо сейчас.

Теплый и ароматный айвовый чай мгновенно согрел мальчика изнутри. Напиток подхватил с собой слова хранительницы и проник вместе с ними глубоко в сердце Сырона. И впервые за долгое время он вдруг почувствовал, что вес камня, давящего на грудь, значительно уменьшился.

Потом сердце внезапно пронзила такая жгучая боль, что на глаза навернулись слезы. Прорвавшись изнутри, это ощущение, еще более горячее, чем айвовый чай, разлилось по всей грудной клетке мальчика.

– Я допишу тебя, – непроизвольно вырвалось у него. Сырон и сам не понимал, почему сказал именно эти слова. Просто ему хотелось сказать их. Он должен был сделать это. Ему казалось, что если он упустит этот момент, то никогда больше не сможет сказать их. – Я допишу тебя до конца. Знаю, что пока еще мне далеко до писателя Син Сона, создавшего тебя… Но если я не сдамся и буду продолжать попытки, то когда-нибудь обязательно смогу написать интересную историю.

«Монохромное сердце» по-прежнему молчало. Значит, все-таки провал? Теперь ему придется забыть об этой книге навсегда? Сырон прикрыл влажные глаза ладонью и встал. Он собирался вернуть «Монохромное сердце» на его полку. Но на этот раз книга в руке почему-то ощущалась иначе.

– Неужели…

Сырон решил в последний раз попробовать открыть упрямую книгу.

Износившаяся обложка «Монохромного сердца» легко раскрылась в его руках, словно так и должно было быть. Страницы перелистывались с мягким шелестом.

– Ты наконец-то смягчилась! Спасибо тебе, «Монохромное сердце»!

Но в то самое мгновение, когда не помнящий себя от радости Сырон начал читать книгу, откуда-то из-под земли раздался жуткий грохот. Стеллажи и стопки книг сильно затряслись. Казалось, начинается землетрясение.

Хранительница поставила чашку с чаем, встала и с удивительной силой схватила Сырона за запястье, волоча его к выходу. Книги вопили от ужаса. Грохотало так, словно земля вот-вот разверзнется, но старушка выглядела совершенно спокойной. Как будто она заранее знала, что так и произойдет. Она с силой вытолкнула испуганного Сырона на лестницу и крикнула ему в спину:

– История этого книжного заканчивается здесь! А ты иди и напиши историю своей жизни! И не сдавайся! Ни за что не сдавайся!