– Жаль. Но помните: я еще напишу вам. Я вам послан во искушение.
И искушения начались.
…На протяжении жизни человечества смысл слова “работа” часто менялся. Охота, собирательство, потом возделывание полей и животноводство. Потом города. (Тут как раз и пришли основные болезни.) Как справедливо заметил один историк: “В течение довольно большого периода (можно сказать, большей части своей истории) люди вообще не работали – они выживали”. Поэтому сама идея потери работы – это сравнительно недавний феномен. Только когда началась промышленная революция, человек по-настоящему ощутил этот страх: остаться без работы. Машины, автоматизация, металлический ужас лишнего винтика. Отсюда и наша тревожность. Мы боимся стать этим ненужным винтиком.
Вот и я к августу прошлого года сильно устал. И тут, как бы всё почувствовав, из сумрака интернет-сети выплыл мой искуситель.
“Я вижу, что вы очень устали, – написал мне Н.П., Николай Петрович, так я стал его называть. – Я хочу, чтоб вы съездили отдохнуть. Куда вы хотите?”
Зачем я ляпнул про “Англетер”?
И вот мне куплены дистанционно билеты в Сапсан, и вот я еду в “Англетер”. На пять дней. Единственный номер с балконом, вид на Исаакий, через пять минут с момента заселения стук в дверь. Стоят два бравых молодца. В одежде коридорных. (Но я-то знаю, что это подосланные мелкие черти.) В руках блюдо. Фрукты, конфеты, “комплимент от отеля”. (Но я-то знаю, что это мелкая рыбка золотого искушения.)
…Исследователь Эдуард Хлысталов не верит в версию самоубийства Есенина. С 1963 года Хлысталов – следователь Октябрьского района Москвы, старший следователь Главного управления внутренних дел города Москвы, ему можно верить.
Я читаю его статью про гибель Есенина. “На первой фотографии мертвый Есенин лежит на диване или кушетке, обитой дорогим бархатом или шелком. Видимо, его тело только что вынули из петли. Волосы взлохмачены, верхняя губа опухшая, правая рука неестественно в трупном окоченении повисла в воздухе. На ней ясно видны следы глубоких порезов. И сколько я ни всматривался в фотокарточку, признаков наступления смерти от удушения петлей не видел. Не было характерно высунутого изо рта языка, придающего лицу висельника страшное выражение. Да и удивлял сам факт, что труп положили на диван, ведь у повешенных ослабевают мышцы мочевого пузыря и другие мышцы”.
Странное ощущение дает и вторая фотография. Где поэт снят уже в гробу. “Рядом стоят мать, сестры, жены поэта. Софья Толстая. Слева в глубине первая жена Есенина – Зинаида Райх, в истерике уткнувшая лицо на грудь своему мужу В. Э. Мейерхольду. На лбу трупа, чуть выше переносицы, отчетливо видна прижизненная травма. Про такое телесное повреждение судебно-медицинские эксперты заключают, что оно причинено тупым твердым предметом и относится к опасным для жизни и здоровья человека”.
Дальше – больше.
Считается, что и свое легендарное стихотворение “До свиданья, друг мой, до свиданья” Есенин ни в каком “Англетере” не писал.
Это всё мы знаем со слов Эрлиха – агента ГПУ. Об этом уже немало написано, но и впрямь: это же не предсмертная записка, а записка к умершему (погибшему) другу. “Милый мой, ты у меня в груди” – это, скорее, обращение к А. Ганину, при чем тут смерть самого Есенина? Ганин был его другом. Но вообще русским поэтом и националистом, которого в 1925 году расстреляли большевики. По сфабрикованному делу “Ордена русских фашистов”.
Странно, впрочем, что они его не расстреляли раньше.
…Поначитавшись всего этого, я понял, что мне надо выпить. И пошел в ночной ресторан отеля, который прятался где-то на первом (если не ниже) этаже. А на обратном пути заблудился.
Мягко стелился сплошной ковролин, нежно светили приглушенные лампы, было бордово и золотисто. Но номера своего я не мог найти.
Я сел на ковролин и заплакал.
От своей потерянности, от этих пустых роскошных коридоров, от горечи российской истории, от невозможности отыскать путь.
– Я, я эта лошадь, загнанная в мыле! – говорил я несуществующему Господу. – Это меня загнали в пришпоренном и бесконечном беге.
…Когда ранним утром 24 декабря 1925 года Сергей Есенин приехал в Ленинград, он был весел и жизнерадостен. Читал свои стихи друзьям, пил с приятелями. Но утром 28 декабря 1925 года всё равно был обнаружен мертвым в пятом номере “Англетера” (кстати, этого номера больше нет: позже отель был полностью перестроен). Все газеты написали о самоубийстве. Позже обнаружился и листок со стихотворением, якобы написанный кровью. Для написания стихотворения кровью Есенин, считается, разрезал себе вены. Даже Маяковский написал: “окажись чернила в «Англетере», вены резать не было б причины”.