Надю вдруг стало распирать любопытство. Что же всё-таки задумал «папулька»?

Наскоро позавтракав в одиночестве и прихватив с собой кожаный блокнот, она решительно направилась в апартаменты отца.

– Ты всё-таки пришла, девочка моя… Очень хорошо, – раскачиваясь в кресле-качалке, с доброй улыбкой приветствовал появление дочери Змий.

– Пришла, и что с того? Что это меняет? Ты же монстр, бессовестный торговец смертью!

– Я не собираюсь оправдываться перед тобой, потому что ты такая же преступница, как и я. Или ты, может, считаешь, что пользоваться деньгами, добытыми преступным путём, – не преступление? Теперь ты уже в курсе всех моих дел, и я могу говорить с тобой откровенно. Выбор за тобой!

– Отец, неужели ты не понимаешь, что ты делал и делаешь? – Надя впервые в жизни назвала его сухим и строгим словом «отец».

– С волками жить – по-волчьи выть, – как бы отмахнулся Олег Евгеньевич.

– То есть?

– Видишь ли, девочка моя, когда человек попадает в порочный круг власти и денег, вырваться из него практически невозможно. Разве что только ценою собственной жизни. Все, кто в нем, словно облучены одной заразой, от которой не избавиться. Поэтому и живут, наплевав на все и вся, позволяют себе все, будто все им дозволено. И никак не вымрут, жируют. Вот и я заразился. Или меня заразили. Ах, да какая теперь разница… Как ты могла понять из рукописи, я, сам не зная – то ли по доброй воле, то ли по роковой случайности, попал в этот порочный круг, о чем теперь очень сожалею. Но если ты однажды продал душу дьяволу, то возврата уже нет, ты должен до конца служить ему, иначе теряется весь смысл твоих изначальных потерь.

– Не нагоняй тумана, папулька, и так тошно!

– Ничего я не нагоняю! Бог свидетель, сколько раз я пытался покончить с «Альбегой инк», но ничего не вышло. Не позволили! – Адов сделал выразительный жест в ту сторону, где находилась Москва. – Вот и сейчас хочу выйти из игры. Но есть в стране силы, которые мешают мне сделать это. Ты, наверное, обратила внимание, что в моих записях я упоминаю некоего Куратора…

– Да, конечно. И кто же он? – отозвалась Надя.

– Ты можешь поверить, что, хотя я его когда-то знал, сейчас это не имеет значения. Куратор для меня – все те, кто на вершине власти. И кто отдает свои гнусные команды. Спросишь почему? Да потому, что они там все заражены, каждый по-своему, каждый со своей модификацией вируса. По сути, Куратор – именно та неведомая никому теневая сила, которая реально управляет страной. Президент ничто по сравнению с ней. Приведи мне хотя бы один пример из истории цивилизованных государств, где бы, как в царской России, официально существовала должность тайного советника? Тайного! Ты понимаешь, доченька, в чём вся загвоздка? Тайного!

– Ты что, папулька, так сильно боишься кремлёвского Куратора? – спросила Надя.

– Ещё как боюсь! – простодушно ответил Змий. – Я уверен, что эта сволочь мечтает прибрать к рукам мой бизнес, плоды моих долголетних трудов и усилий. Но пока ему не удаётся, поскольку все нити «Альбеги» я держу в своих руках. Но не дай бог, Куратор возьмется за дело всерьез! Тогда пиши пропало – ради собственных меркантильных интересов он способен уничтожить весь мир. Вот что будет поистине страшно! Вот почему, доченька, я и затеял с тобой… мерзкое выяснение отношений, глупую игру в правду. Мне нужно, чтобы именно ты, доченька, унаследовала «Альбегу инк».

– Ты с ума сошёл! Я призвана лечить людей, а не убивать их радиоактивной заразой! Не желаю даже слышать ничего подобного! – искренне возмутилась Надя.

– Любая сущность всегда предполагает свою противоположность, – витиевато и многозначительно промолвил Змий. – Короче говоря, доченька, унаследовав мой бизнес, ты можешь спасти множество жизней. Попади «Альбега» в чужие руки, не избежать глобальной беды. Понимаешь? Скажу тебе откровенно: сейчас мне предстоит завершить уникальный контракт с иранцами стоимостью в десять миллиардов долларов. Ты только представь себе сумму! Я давно для себя решил: вот закончу последнюю сделку – и уничтожу «Альбегу». Хотя наверняка мне это будет стоить жизни. Я сотру всё в памяти «Сократа», и баста.

– Какого ещё Сократа? – насторожилась дочь.

– Моего верного помощника и собеседника. Я имею в виду мой компьютер.

– А что тебе мешает сделать то же самое прямо сейчас?