– Да не в том смысле! Она была моей начальницей в ГДВБ, а еще начальницей своего мужа.
– Не знал, что ты работала в ГДВБ. – Ричард огляделся на случай, если это все еще тайна.
– Ты не спрашивал, – невозмутимо ответила Валери.
– Ну, честно говоря, это не тот вопрос… неважно. Так что случилось?
– Его жена, или мой босс, как тебе угодно, отправила его на работу под прикрытием за границу. Она знала, что это задание затянется на многие месяцы. Так все и вышло.
Настал черед Ричарда вздыхать.
– И что же?
– А когда он вернулся, кажется, из Мали, у него появилась прекрасная малютка-дочка.
На мгновение на лице Ричарда все еще отражалось замешательство, а потом до него наконец-то дошло.
– А, я понял! – с ликованием воскликнул Ричард, за чем последовало гораздо более спокойное: – Боже правый.
И снова Ричард задумался, как сформулировать следующий вопрос.
– Ты захотела отказаться от ребенка?
– Да, – немедленно ответила Валери. – Отчасти мне хотелось ее оставить, но я знала, что она мне не нужна. Думаю, что в ребенке должны нуждаться, а ее мать, жена ее отца, в ней нуждалась.
– Итак, у тебя был роман с коллегой, который был женат на твоей начальнице, ты забеременела, и ребенок остался с ними, – Ричард размышлял вслух и качал головой. – Кажется, я еще никогда не слышал ничего более французского. – Он улыбнулся Валери. – Жалеешь?
– Не жалею, – снова последовал незамедлительный ответ, исключающий всякие сомнения. – Лионель Марго – красивая и успешная женщина. Не уверена, что смогла бы ей все это дать. Не тогда, – добавила Валери печально и опять закрылась. – Так вот, Ричард, много лет это было секретом и остается им по сей день. – Ее лицо приобрело самое серьезное выражение. – Как вышло, что ты узнал?
Прижатый к стенке Ричард и сам не мог сообразить, о чем и сказал:
– Просто возникло ощущение. Помню первый рождественский спектакль Алисии в школе. Мы с Клер, естественно, сидели в зале. Меня, как и остальных отцов, распирало от гордости: дочка играла ангела. До сих пор перед глазами ее картонные крылышки, обернутые фольгой.
Ричард улыбнулся воспоминаниям. Валери же пришла точно в такое же замешательство, в котором пребывал он сам мгновениями ранее.
– И?
– А? О, ну, Клер тоже гордилась дочкой не меньше, но в матерях чувствовалось кое-что еще. Не просто гордость, а… не знаю, страх? Уязвимость? Не скажу точно. Ощущение, что их дочери ступают в опасный мир? Отцы всегда уверены, что знают, в какой опасности их дочери, но на самом деле это понимают лишь матери. В общем, может, это мои домыслы, но я увидел такое же выражение и на твоем лице, когда вы с Лионель…