– И все же полчаса спустя вы на гольф-каре врезаетесь в домик павлина. – Комиссар еще не закончил. – Так откуда вы знаете, что он заснул, мадам?
– Все просто. Он начал разговаривать во сне. Помню, кто-то говорил, что с ним такое бывает. Ну, он мог притворяться, но не понимаю зачем.
Из-за допроса и сомнений в ее словах Клер постепенно теряла терпение.
– Разговаривать? – скептически переспросил комиссар.
– О Анри, так держать! – бросила Валери, тоже теряя терпение. – Что он говорил, Клер?
– Ой, да для меня все звучало как какая-то тарабарщина.
– Тарабарщина? – Лапьер растерялся, услышав английское слово.
– Charabia, – услужливо подсказал Ричард.
– Да, вам ли не знать! – склочно отозвался комиссар и указал на Лионель. – А вы, мадам?
– Я была у себя в трейлере, читала сценарий. – Вопрос будто бы застал девушку врасплох, как если бы она не следила за происходящим.
– Могу это подтвердить, – отрезала Валери тоном, не терпящим возражений.
– Не сомневаюсь, – буркнул усталый комиссар. – Так, вы трое, где были?
Брайан, Стелла и Ален сидели за одним столом, и Брайан заговорил первым:
– Мы закончили готовить площадку в одной из комнат наверху к завтрашнему дню, затем час играли в карты и общались. Думаю, в девять сорок пять я уже был в постели. Стелла была у себя, я слышал музыку…
– Я тоже слышал, – перебил его Ален. – Жуткая дрянь.
Стелла сердито вспыхнула:
– Это был Мануэль де Фалья!
– Это было громко, знаю! – Брайан подмигнул, и Стелла немного успокоилась.
Комиссар постучал карандашом по зубам.
– Итак, теоретически у всех есть алиби, но в какой-то момент вечера вы все оставались в одиночестве. Значит, алиби нет ни у кого. Полный абсурд. – Лапьер, казалось, балансировал на грани неподдельного гнева. – Все можете возвращаться ко сну. Уезжать, очевидно, всем запрещено. Повсюду дежурит полиция. Завтра мы узнаем об этом убийстве больше, и мне будет легче разнести ваши алиби.