И с восхищением спросил:
– Как же ты всё-таки осмелился так поступить?
– Я вообще ни о чем не думал. Я просто пошел и сделал то, что должен был, – только и смог сказать Антон после паузы.
Сао кивнул.
– У меня на родине говорят в таких случаях, что человек слышит голос богов! Я понимаю это...
Он на минуту замолчал.
– Прошлой ночью я увидел, что рядом со мной в грязной клетке сидят рейси и ты – человек с другой стороны небес, который потеряет жизнь для чужих ему. И я сказал себе : «Разве мы здесь все не братья?»
И я решил что есть вещи куда важнее того – кто на каком языке говорит.
Мы ведь уже умерли, – проникновенно продолжил Шанно. Теперь надо жить – назло тем кто хотел нас убить.
Река разливалась всё шире, струясь между болотистых берегов. Солнце едва пробивалось сквозь густую листву джунглей. В плотном воздухе носились тучи кровососов, не обращавших внимание на чужеродность путников.
На деревьях, наполовину погруженных в воду, висели оранжевые кадако, взвизгивая и стрекоча. Водяные змеи а может и гигантские черви (кто её, местную фауну знает?) и напоминающие крыс твари с овчарку размером шныряли между чудовищными корнями.
– Куда, черт побери, мы направляемся? – осведомился Антон.
– Вниз по Урадаги. Она течёт параллельно Ангази из Сегу.
– А куда она течет?
Минуты две тысячник медлил с ответом.
– К морю. Рано или поздно все реки впадают в море.
– А дальше? Куда мы дальше?
Сао пожал плечами.
– Кто знает?
Антон лег на дно лодки, закинув руки за голову, и закрыл глаза. Что ему теперь делать, когда он уже смирившийся со смертью вдруг получил жизнь? Когда он напрочь отрезан и от всей прошлой жизни, и от своего короткого пиратского счастья?