– Судьба подарила мне Джона, как радугу после дождя. После смерти Тедди я хотела начать жизнь с чистого листа; Джон купил яркие краски и начал терпеливо раскрашивать ее в солнечные цвета. Он редко спрашивал, еще реже советовал, но всегда внимательно слушал, никогда не осуждал, но понимал и принимал. Он позволил мне быть собой – не просил избавиться от дурных привычек, поменять прическу или найти другое хобби. Джон любит меня такую, какая я есть, а не такую, какой я могла быть. Мой муж – не поклонник американских горок ни в прямом, ни в переносном смысле: ему не по вкусу мелодрамы и скандалы. Он живет по принципу «боль неизбежна, но страдание – личный выбор каждого». Джон – из тех людей, которые, когда загорается дом, не паникуют, а тушат пожар.
– Вы считаете, ваш брак с Джоном состоялся?
Полина задумалась, прежде чем ответить. Я чувствовал, что на все мои вопросы она искренне хотела дать честные ответы, но иногда ей необходима была пауза, чтобы как можно точнее выразить свои мысли.
– Брак – это не сплошной медовый месяц, а тяжелая работа. Это тысячи завтраков и ужинов за обеденным столом, сотни разговоров и сотни споров, но прежде всего – бесчисленные компромиссы. Среди всей этой будничности и суеты рождаются взаимопонимание и бесценная близость. Я думаю, что в этом смысле Джон для меня – идеальный партнер.
– Ваш союз с Джоном – брак по расчету? – отважился я задать вопрос в лоб.
– Согласитесь, Майк, отношения редко однозначны. И если в любви не обойтись без согласия сердца, то в браке – без совета рассудка.
– А как вы оказались в Калифорнии?
– Джону предложили работу в Сан-Франциско, и мы переехали, чему, признаться, я была очень рада, потому что никогда не любила юг. Меня всегда тяготили старомодность и набожность южан, их бесконечные предрассудки, а также невыносимая жара.
– Полина, у вас есть дети?
– Нет. И, прочитав дневник, вы знаете мою точку зрения.
– Да, знаю. В Америке не принято спрашивать, почему семейные пары не заводят детей. И мы с вами не родственники, не друзья, но все же мне очень хочется получить от вас откровенный ответ.
Женщина вздохнула, и мне показалось, что в ее взгляде я прочел сожаление о ее выборе побеседовать со мной без обиняков. Несмотря на искренность Полины и ее согласие обнажить душу, ей было нелегко говорить с чужим человеком о своей личной жизни.
– Я уже давно поняла, Майк, что несмотря на то что мы с вами едва знакомы, вы знаете меня лучше, чем моя семья, муж и друзья вместе взятые. Конечно, виной тому дневник. Наши отношения сродни отношениям исповедующейся прихожанки и внемлющего священника.
– Обещаю хранить ваши тайны и секреты. Могу заверить вас, что даже после публикации книги никто не узнает, что вы – моя героиня. Ваша история вдохновила меня на роман, но это не биография Полины. Так что вернемся к детям.
– Вероятно, это прозвучит несколько высокомерно, но я за свою жизнь не встретила ни одного мужчины, от которого хотела бы иметь детей. И дело совсем не в том, что все мужчины, которых я встречала, были отпетыми негодяями, просто ни одному из них отцовство было не по плечу. Вопреки расхожему мнению, не все люди могут быть хорошими родителями. И еще мне всегда было чем заняться в жизни. Я много читала, редко пропускала театральные премьеры, путешествовала, находила интересные хобби, да и Бог благоволил – часто сводил меня с людьми особенными, неординарными.
– А как же пресловутый материнский инстинкт?
– Должно быть, обошел меня стороной, – насмешливо ответила Полина.
– Можно подробнее?
– Мне кажется, что я была бы хорошей матерью, но не жалею, что не стала ею.
– Я так понимаю, что одиночество в старости вас тоже мало заботит.