– Вы были счастливы с ним?
Полина откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Вероятно, она желала хоть на мгновение вернуться в это далекое прошлое и насладиться гаммой чувств, которые она испытывала в то время.
– Когда мы встретились, я впервые по-настоящему влюбилась. У меня от счастья кружилась голова, я пребывала в состоянии легкого опьянения, мое сердце было готово выпорхнуть из груди, а вместо рук у меня выросли крылья. Я не шла и не ехала – я летела на свидания с Вадимом, а занятия любовью напоминали выход в астрал.
– Да, вашим чувствам можно позавидовать. Но как же вы решились отказаться от такого счастья и уехать за океан?
– Вы когда-нибудь слышали о роковой любви, Майк? Когда двух любящих притягивает друг к другу неземная сила, но живут они вместе как на вулкане. Когда стирается грань между любовью и ненавистью, а несколько дней несказанного счастья сменяются неделями бесконечной печали и обид, когда расставание равносильно смертному приговору, а жизнь вместе подобна аду. Вот так и у нас с Вадимом: семь лет примирений и ссор; мы то разбивали друг друга на кусочки, то склеивали осколки.
– О такой любви пишут в романах, но со мной такого не случалось. Но в чем причина такой двойственности?
– Сложный вопрос. Кармические отношения – благодать и кара. Как многие творческие люди, Вадим страдал перепадами настроения: когда на душе солнечно – упивался жизнью, в ненастье – проваливался в бездну. У меня тоже характер тяжелый. Возможно, мне хотелось быть к Вадиму гораздо ближе, чем он позволял, или ему требовалось больше свободы, чем я давала; может быть, я была очень молода и слишком категорична, а он зрелым, но чересчур трезвым; или мы оба были излишне идеалистичны, чтобы принять друг друга как данность.
– В самом деле непросто. И как давно вы знаете друг друга?
Полина глубоко вздохнула и ответила:
– Иногда мне кажется, что вечность… Много, много лет, Майк. Мы встретились, когда мне было двадцать два.
– Выходит, что несмотря на то что вы выходили два раза замуж, переехали на другой континент и вам уже давно не двадцать, этот человек, как ваша тень, все время рядом?
– Да, можно и так сказать. Некий параллельный мир. Все эти годы я жила с хронической ностальгией по несостоявшейся жизни, той, что была возможна только в моих мечтах. В глубине души мне всегда не хватало Вадима, эта непреходящая фантомная боль постоянно преследовала меня. Часто мне хотелось поговорить с ним, иногда посоветоваться, посмеяться или просто услышать его голос. Я особенно тосковала по нему в путешествиях, потому что жаждала поделиться с ним увиденным. Но, увы, со мной были другие, и мне безумно хотелось заменить их, словно пешки на шахматной доске.
– Вам не чужда жестокость. Не считаете ли вы это предательством по отношению к тем, кто все это время был рядом с вами и любил вас?
– Я – не ангел, и никогда не была им. Я каждый день учу свои уроки на земле.
– Простите, Полина, я не хотел вас… – спохватился я, осознав, что совершил ошибку: взял на себя ни с того ни с сего роль критика и судьи.
– Не стоит извиняться, Майк, – снисходительно заверила меня Полина. – Я не в обиде на вас, я ведь сама по доброй воле согласилась на эту «исповедь», и ваше право не только слушать, но и судить. Я только могу сказать в свою защиту вот что: мой «параллельный» мир никогда не объявлял войну реальному.
– Вы имеете в виду, что вы всегда защищали любимых и близких от «параллельного мира», и они никогда не подозревали о его существовании.
– Да, это так. И я тоже любила их, но иначе, чем Вадима.
Я попросил Полину поделиться воспоминаниями о Вадиме. Она рассказала, что познакомились они в Москве, в последний день уходящего лета. Полина влюбилась в Вадима без памяти, и ее не покидало ощущение, что она знала его всю жизнь. Вадим жил на первом этаже старого особняка на Малой Бронной, где, может быть, когда-то, до революции, давали балы и, кто знает, танцевал сам Пушкин. Эта небольшая, но уютная квартира с высокими потолками и большими окнами напоминала ей обитель Мастера из романа Булгакова. Необыкновенная аура этого мистического места неизъяснимо завораживала своим волшебством, наполняя нескончаемым потоком удивительной энергии. По словам Полины, этот дом был создан для любви, и там влюбленные провели много счастливых часов. Секс же с Вадимом был подобен божественной музыке наслаждения и нежности.
Ей никогда не было скучно с ним, потому что он не переставал ее удивлять. Она не могла предсказать, чего ждать от их свидания, встречи с общими друзьями, поездки за город или даже похода в кино. Вадим постоянно будоражил ее воображение. Сюрпризы были его коронным номером, а приключения – неотъемлемой частью их отношений. Вадим был горазд на всякие выдумки: мог купить билеты на выходные в Питер за пару часов до отхода поезда или устроить немыслимый ужин при свечах на крыше дома, как ни в чем не бывало петь арии посреди улицы или танцевать в городском сквере.