Затишье

Это цикл лекций о том, как осуществляется управление глобальными процессами в мире. Страна не разрушается сама по себе… В аудиокниге современным языком изложены древние мировоззренческие и философские идеи, которые остаются скрытыми от человечества, а также проводится их сравнение с современными представлениями. Выявляются ложные понятия и обосновываются истинные. С этих позиций анализируется история человечества как управляемого процесса и рассматривается роль России в этом контексте. Раскрывается происхождение человечества, его история и истинное предназначение существования. Подробно описываются основы управления общественными процессами на региональном и глобальном уровнях. Четко изложено влияние эгрегоров и ноосферы, а также их воздействие на жизнь людей и на развитие процессов в обществе. Доступно показаны основы управления в экономической сфере и роль кредитно-финансовой системы, которая опирается на ростовщичество. Открываются механизмы обмана и обосновываются справедливые методы управления экономикой.

На Таганке, перед большим домом, украшенным разнообразными выпуклостями, Бегушев остановился. В доме изначально мерцал довольно слабый свет; но как только Бегушев нажал на колокольчик, по всему дому забегали огоньки, и весь фасад осветился. Естественно, на это потребовалось некоторое время, поэтому Бегушев вынужден был позвонить еще раз…

Роман А.Ф. Писемского «Тысяча душ» был создан более ста лет назад (1853—1858). Однако давно минувший мир как провинциальной, так и столичной России, запечатленный удивительной силой художественного слова, вновь и вновь оживает перед читателями этого произведения. Конечно, мы открываем эту книгу не только из-за удовлетворения «исторического» любопытства. Судьба главного героя романа Калиновича — крах его «искоренительных» действий, бесплодность его жестокой борьбы с прочно укоренившимся злом — взяточничеством, лихоимством, несправедливостью, а также его личная трагедия — все это по-своему поучительно и для нас. Судьбы других героев романа также вызывают человеческое волнение — любящей истинно и самозабвенно самоотверженной Настеньки, доброго Петра Михайлыча Годнева, несчастной Полины…

Я поднялась в спальню, ощущая, как сердце колотится в горле. Медленно сняла серьги, отстегнула колье, стараясь избегать резких движений. Роман наблюдал за мной, сидя в кресле у окна, как кобра за мышью. На журнальном столике перед ним стоял бокал с виски. – Иногда мне кажется, – произнес он задумчиво, – что ты забываешь, кому ты обязана всем этим, – он обвел рукой комнату. – Кто дал тебе эту жизнь. – Я помню, – тихо ответила я. – И благодарна. – Благодарна? – он усмехнулся. – А по тебе не скажешь. Строишь из себя жертву перед старыми подругами. – Я не строила… Он резко встал, и я невольно отшатнулась. Роман мгновенно оказался рядом, его пальцы сжались вокруг моего запястья. – Не перебивай. Меня, – процедил он. – Никогда. Не перебивай. – Прости, – прошептала я, чувствуя, как его пальцы сдавливают все сильнее. – Я не хотела… Его свободная рука поднялась, и я зажмурилась в ожидании удара.