Лицо мага, после подобных слов, внезапно побелело, и он буквально выдавил из себя: «Меня зовут Пиш Острожиц, и я являюсь магом-дознавателем жандармерии, моя госпожа»

— Если я твоя госпожа, то почему меня до сих пор никто не накормил?

После этих слов к бледности мага добавился ещё и тик левого глаза.

Не прошло и двух минут, а мне в повозку принесли небольшой свёрток немыслимо вкусных жареных пирожков с какой-то ароматной начинкой, по вкусу очень похожей на смесь айвы и яблока.

Повидло просто сочилось сквозь пальцы, капая на повозку, на одежду, а я ела и не могла оторваться, закатывая от удовольствия глаза — на столько эти пирожки были безумно вкусными.

Сидящий рядом Пиш опять отвернулся, но теперь уже судорожно сглатывая слюну.

— Не поняла, а их что же здесь не кормят?

— А вудуа фи фьетем! — задала я свой вопрос

— Не понял вас, госпожа!

— Сифо нпьятна? Фи куа федем?

— Говорю, куда мы едем, Пиш? — наконец смогла выдавить более-менее приличную фразу из себя, попутно облизывая пальцы рук, отчего Острожица едва не хватил инфаркт, словно он никогда подобного не видел.

— Мне повелели лично передать вас, моя госпожа, величайшей некромантке и по совместительству вашему мастеру, госпоже Септиене. Потерпите, осталось совсем недолго.

— Я надеюсь, хоть там меня покормят!

— О, не сомневайтесь, моя госпожа, там вас точно накормят.

— Скажи, Пиш, а почему ты называешь меня госпожой?