— Кто такой пацифист? — поинтересовался ликс. Парня он слушал очень внимательно. Если бы это был человек, Герман сказал бы «затаив дыхание».
— Пацифист это тот, кто уверен, что насилие ничего не решает. Тот, кто считает, что любой конфликт можно разрешить мирным путем, не развязывая войны.
— Мы, ликсы, никогда ни с кем не воюем, — довольно подтвердил Кусто. — Правда, если на меня нападают, я обычно бью в ответ. А иногда предпочитаю напасть первым, чтобы меня не убили.
— Ну, если честно, мне эта идеология тоже не очень близка, — согласился Герман. — Если тебе дали по зубам, объяснять противнику, что он не прав, лучше, когда он лежит с заломленными руками. Впрочем, это не важно. В целом-то имя тебе нравится? Как считаешь, подходит?
— Очень нравится, — после недолгого размышления согласился ликс. — Я буду теперь Кусто.
— А я тебя, получается, окрестил. — Хмыкнул парень. — Забавно.
— Что значит окрестил? — живо заинтересовался ликс.
— Окрестил, значит дал имя. Поскольку обычно имя у нас дает отец, то я для тебя крестный отец. Впрочем, не обращай внимания, — постарался замять тему Герман. — Я понимаю, что наши традиции у вас не котируются. Со своим уставом в чужой монастырь не лезут…
— А что такое монастырь? — не упустил момента ликс.
Герман представил, куда их могут завести вопросы религии, и поспешил напомнить приятелю, что пришло время обучаться премудростям космической навигации. Тут надо хорошенько продумать, что говорить. И так вон слегка исказил значение сочетания крестный отец. Герман представил, как крестит Кусто по православному обычаю, и едва сдержал хохот. Картинка получилась сюрреалистическая.
Главное, дружеские отношения с ликсом практически получилось наладить. Герман надеялся, что мнение живого корабля для пилота будет иметь какое-то значение, так что хоть какой-то союзник в чужом коллективе ему сильно не помешает.
И вот, такой важный разговор со свободным разведчиком, и так нелепо прошел. Теперь его стоит очень тщательно обдумать. Но сначала:
— Слушай, Кусто, а куда вы дели мои вещи? — невзначай поинтересовался парень. — Или выкинули за ненадобностью?
— Вовсе нет. Твоя одежда и другие вещи продезинфицированы и теперь хранятся в отсеке для образцов, — с готовностью объяснил ликс.
— А нельзя ли мне их получить? — с замиранием сердца спросил парень.
— Нет, прости, Герман. До распоряжения свободного разведчика я не имею право тебе их выдать. И мне кажется, если я сейчас попрошу их тебе выдать, она не согласится. Тиане не понравилось, как ты отвечал на ее вопросы.
— Это уж точно. Как ты говорил ее зовут? Тиана ди Сонрэ была нашим общением очень недовольна. Да еще и кары какие-то обещала. Слушай, ты насчет них меня не просветишь? Как-то мне не по себе.
— Я не знаю, — печально вздохнул ликс. — Вообще-то по законам киннаров применять пытки к разумным существам запрещено, — кажется, Кусто был смущен. — Но ситуация у нас очень необычная. Тиане нужно возвратиться домой, а она понятия не имеет, как. Искать самостоятельно слишком долго. Ее жизни не хватит. Возможно, даже моей не хватит. А ты почему-то не хочешь подсказать. Зачем-то придумал какие-то названия — как будто не догадываешься, что нам они ничего не говорят. Поэтому Тиана ди Сонре велела для начала тебя не кормить. Вот почему ты не хочешь рассказать, где мы находимся?
«Ага, конечно», — подумал Герман. — «Вам только расскажи — и сразу высадите меня. И ладно бы просто высадите, так еще и без памяти оставите. Представляю, как мне весело будет болтаться на родине среди бандитов и ментов, которые меня активно ищут, и при этом нихрена не понимать, чего им от меня надо!» Собственно, так он и сказал Кусто:
— Понимаешь, дружище, я жутко не хочу память терять. А если совсем честно, то и домой возвращаться тоже не сильно стремлюсь. Так что голодовку я пока переживу. И даже наоборот, объявляю официально, что буду отказываться от пищи до тех пор, пока мои условия не будут выполнены. Меня дома ничего не ждет, тем более, если окажусь без памяти. Убьют, скорее всего.