— Но ты ведь не объешься, Маша, ты другая.
— Все поначалу так думают. Это урок, который я бы не хотела забыть.
Три дня пролетели в любви. Я почти не выходила из дома Гены, но один раз съездила в Зону повидать Аню.
Она великолепно выглядела — свежо и молодо. Комната, где она жила, была похожа на космические апартаменты, какими их показывают в голливудских фильмах. Еще более фантастической оказалась лаборатория, где Аня выращивала что-то ботаническое, следя за мутациями. Рядом шебуршали в контейнерах белые мыши, на которых испытывали новые составляющие лекарств.
В лабораторию постоянно заглядывали санитары и охранники. Приходил даже повар, уточнял меню для обеда. Все как один счастливо замирали при виде Анны. Стоя в сторонке, мужчины заворожено наблюдали за руками Анны, за ее лицом. Просили дать возможность помочь, но Анна смеялась и отшучивалась:
— Мышки — существа нежные, мужских рук не переносят. А растения опасные, могут отравить.
Растения поражали своей необычностью. На стручках гороха зеленели щупальца, кактусы выдавали цветы в пять-семь раз больше своего объема, два арбуза в углу достигли размера кресла.
Мышки тоже производили неизгладимое впечатление. Несколько особей носили две головы, у трех мышей на голове росли четыре ушка, некоторые отрастили себе пучок хвостов. Аня одинаково ласково гладила каждую мышку, и они пищали от восторга.
Вернувшись в комнату-спальню, мы проговорили не меньше трех часов. Аня за пятнадцать минут рассказала о своих успехах в подготовке для поступления в медицинский институт, Аристарх уже оплатил ее первый курс, и два часа говорила об Италии, о музеях и… что было для меня удивительным, о художнике Луиджи, которому отдалась через час после знакомства.
— Это было прекрасно, — призналась Аня.
Я искренне порадовалась за Аню, но сама, видимо, не до конца выздоровела, потому что прямо во время разговора заснула. Так сладко я давно не спала. Я проснулась в той же позе, в которой заснула. У меня даже занемели правый бок и нога. Аня не стала меня будить, сбегала в столовую за обедом и в отдел доставки за новыми учебниками.
В присутствии Анны всем становится хорошо. Ее расположенность к людям и животным, ее неброская красота и приятный голос создают особую энергетику, благотворно и исцеляюще действующую на любой живой организм.
Погода повернулась на весну. Стал таять снег. В поселке жизнь шла своим чередом.
Галина после разговора с Аристархом уволилась по собственному желанию. Начальником банно-прачечного комбината стал Жорик.
Провожали меня половиной поселка. Я перецеловала всех пришедших, включая Танечку, Сережу и Хавронью. У свинюшки появился свой гардероб, и в день отъезда она щеголяла в комбинезоне защитной расцветки.
В подарок я получила шкуру оленя от Аринай, бочонок соленых грибов от Татьяны и сто поцелуев от Гены. Жора впихнул мне комплект постельного белья с немыслимым для Зоны рисунком — среди облаков улыбались голопопенькие купидончики-амурчики. Яков Котелевич велел Жоре раздать белье сотрудникам с чувством юмора.
Все обещали приезжать ко мне в гости и не забывать.
В московском аэропорту меня встретили Толик, мама и отчим. И она, и Борис Иванович не переставали говорить мне о непонятно откуда появившейся красоте. Толик почесал голову и буркнул:
— Прилично выглядишь.
Дома сын Данила повис на мне, но я дождалась только одного поцелуя, он тут же сбежал играть во двор со своим любимым псом.