Сигнал тревоги, который работал везде, кроме зала Совета, разнесся по всему острову. Поначалу люди сочли, что это очередной сбой в системе оповещения, а потому продолжали заниматься своими делами. Только те, кто находился в высотных башнях, откуда открывался панорамный вид на весь остров, могли увидеть, что низины острова уже оказались под водой. Выскочив из своих башен, они бросались ловить авто-такси или опрометью бежали по улицам.
Жнец Кюри первой определила уровень паники, охватившей жителей. Она же увидела, насколько высоко поднялась вода, уже готовая хлынуть на улицы. Злость, которую она испытала при виде Роуэна, словно испарилась.
– Нужно добраться до стоянки яхт, – сказала она. – Вперед!
– А как же наш самолет? – спросила Анастасия. – Его же готовят к полету.
Но Жнец Кюри даже не удосужилась ответить – сквозь густеющую толпу она уже направилась к марине. Только через несколько мгновений Анастасия поняла почему…
Очередь на взлетно-посадочной полосе острова росла быстрее, чем самолеты успевали взлетать. Здание аэропорта превратилось в поле торговли и кулачных боев. Какая уж там вежливость, какие правила! Некоторые не позволяли подняться на борт никому, кроме своего штата. Но были и те, кто широко открывал двери для всех, кого мог вместить их самолет. Это было настоящее испытание для чести и достоинства жнецов.
Попав на борт самолета, люди успокаивались, но потом ими вновь овладевала тревога – они никуда не летели. И даже внутри салона они слышали приглушенные сигналы тревоги, разносившиеся по всему острову.
Пять машин умудрились благополучно взлететь, пока полосу не залило водой. Шестой самолет попал в глубокие лужи в конце полосы, но все-таки поднялся в воздух. Седьмой же, так и не набрав нужной скорости из-за шестидюймового слоя воды на полосе, нырнул с полосы прямо в океан.
В отделе контроля за жизнью обитателей дикой природы дежурные биологи пытались залучить к себе кого-нибудь из вышестоящих, но те отговаривались, что у них, дескать, на примете рыбка покрупнее, чем та, за которую отвечали биологи.
Как на мониторах, так и за иллюминаторами было видно, как разделялись по видам мельтешащие в море рыбы – более крупные и быстрые особи максимально приблизились к острову.
Именно тогда один из биологов, повернувшись к другому, сказал:
– Ты знаешь, мне кажется, что это не просто сбой в системе. Похоже, мы стали жертвой хакера.
В этот момент кит-полосатик, промелькнув мимо иллюминатора, поднялся к поверхности.
После третьей попытки забраться по стене зала Совета Верховные Жнецы, их помощники и пажи решили реализовать другой план.
– Когда зал Совета затопит, мы сможем выплыть, – сказала Фрида. – Нужно будет только держать голову поверх воды. Все умеют плавать?
Все кивнули, за исключением Верховного Жнеца Зинги, которая всегда держалась со спокойным достоинством, а теперь пребывала на грани паники.
– Не переживай, Анна, – сказал ей Кромвель. – Держись за меня, и мы выплывем.
Тем временем вода начала переливаться через верхнюю кромку стены в дальнем конце зала. Пажи и помощники Жнецов, попавшие в ловушку, с надеждой смотрели на Верховных Жнецов, как будто те могли остановить воду мановением руки.
– Забираемся повыше! – крикнул Жнец Хидейоши, и все попытались взобраться на ближайшее Убежище Размышлений, не слишком размышляя над тем, кому оно принадлежит. Поскольку пол накренился, выше всех оказались нефритовое и ониксовое кресла, но Амундсен, человек привычки, инстинктивно направился к своему креслу. Пробираясь туда по залитому водой полу, он вдруг почувствовал в лодыжке острую боль, а глянув вниз, увидел небольшой, с черным кончиком плавник, который уплывал прочь, оставляя за собой красный кровавый шлейф. Это была его, Амундсена, кровь.