Марина кричит и ничего не видит сквозь свой крик, сквозь слезы, которыми проливается из глаз ее расколовшийся и растаявший кристалл. Уткнувшись в Никино плечо, вцепившись в Нику, Марина всхлипывает, содрогаясь всем телом.

Ника гладит ее по коротким волосам, приговаривает:

– Это хорошо, что ты плачешь… когда мама и папа ушли, я тоже не сразу заплакала… ты плачь, плачь, мне тетя Света всегда говорила: слезы лечат…

И Ника сама плачет, обняв Марину, плачет, думая про арест брахо Ивана.

– Плачь, – повторяет она, – плачь. И, поверь мне, чтобы ни случилось, мы все равно вернем Лёву.

Только сказав эти слова, Ника понимает, что так и есть: теперь, когда они плачут, обнявшись с Мариной, она в самом деле знает, что они спасут Лёву, спасут, как когда-то спасли ее Гошу.

– Мы обязательно его вернем, – повторяет она.

И Марина, перестав рыдать, спрашивает:

– Ты так думаешь?

А Ника отвечает:

– Я уверена, – и добавляет: – Я пока не знаю – как. Но обязательно пойму.

– О, Ника, как чудесно, что ты пришла! Мы как раз о тебе говорили! – Инна Биргер спешит Нике навстречу. – Ты же занималась этими… независимыми шаманами из университета, правильно?

Ника оглядывает редакцию. Художник Миша, Вася Портников и Руслан Караев – все смотрят на нее, только секретарша Галя продолжает выстукивать что-то на пишущей машинке.

– Ну да, – кивает она. – Мы хотели сделать репортаж в связи с Фестивалем…

– Ну, теперь-то можно и не ждать Фестиваля, – говорит Инна. – Нам стало известно, что буквально на днях в «Аллигаторе» будет большая статья. О том, как этот шарлатан и проходимец Матусов завлекал в свои сети молодых студентов, можно сказать, вчерашних школьников. Если бы мы выпустили большой репортаж… на два или даже на три разворота – это была бы бомба!

– Особенно если есть хорошие фотографии, – добавляет Миша.

Ника смотрит на этих людей, с которыми работает уже два с лишним года. Когда она пришла сюда, ей казалось, что все они – небожители, потрясающе умные и честные, стараются по возможности рассказывать правду о том, что происходит вокруг. Два с лишним года она работала с ними, приходила в редакцию, как домой… охотнее, чем домой, потому что дома никого не было, а здесь ее всегда ждали люди, готовые поговорить, готовые выслушать.

– Понимаете, Инна Львовна, – медленно говорит Ника, – боюсь, я не смогу сделать такой репортаж.

– Не хватает материала? Не беда, у меня есть контакты. Если надо, они поделятся тем, что собрали в процессе, так сказать, своей работы.

– Нет-нет… – Ника мнется. – Материала достаточно, просто я не смогу написать то, что вам нужно. Понимаете, я не считаю брахо Ивана, ну, то есть Ивана Карловича, шарлатаном и мошенником. Не знаю, насколько он может обучать независимых шаманов, но меня он научил многому. И написать про него то, что вы просите, – это было бы предательство.