Имя… Имя, как девятый вал, вздымается с поверхности бирюзового океана на цифровой стене перед ним.

— Закрой дверь.

Соня с радостью подчиняется. Когда Сай протягивает руку, она ступает вперед, держа свой приписанный к Пустоши планшет, будто жрица — подношение на алтарь.

Сай берет его, оживляет экран. И вот оно — свадебное фото, двое молодоженов, а на краю кадра — окаянный сотрудник Берта Уокера, этот гребаный занудный блохоискатель; только тогда он еще был ухмыляющимся студентом-переростком, слишком долговязым для своего дешевого костюмчика…

Сай переживает момент полнейшей, пронзительной ясности. Все сыплющиеся фигуры «Тетриса» упали в пазы. Он закрывает глаза, набирает полную грудь воздуха и говорит чуть громче шепота:

— Соня, я тебя люблю, — а затем, уже совсем шепотом: — Сукин сын.

Когда он открывает глаза, Соня прямо светится.

— Это хорошо, правда?

— Сукин. Сын.

— Правда? — Она уже улыбается, демонстрируя безупречные зубы под сияющими голубыми глазами.

Теперь до Сая дошло. Он видит всю картину. Там в высочайшем разрешении красуется недостающий фрагмент головоломки, решающий всю загадку. Конец всему, что лишено смысла. И как же это приятно! Как хорошо обставить врага, снова получить преимущество. Что бы ни случилось с этого момента, как бы ни выстроилась последовательность событий в будущем, он знает, что возьмет верх, хоть еще и не вычислил, как использовать эту критическую информацию.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спрашивает Соня.

Сай поднимается, начинает выхаживать из угла в угол, потом останавливается у стены, переполненной сине-зелеными волнами; его прославленно быстрый мозг уже включил форсаж, делая расчеты у нее на глазах.

Наконец:

— Во-первых, это остается здесь, строго между нами. Ясно, Соня?

Тут проблем нет, с ней их быть не может.

— Вот что я хочу, чтобы ты сделала. Нечто крайне важное. Я хочу, чтобы ты нашла… Установила любые связи, какие удастся, между Джастином Амари и какой-нибудь сомнительной организацией. Лады?

— Сомнительной?

— Любой. Любой марш протеста, в котором он участвовал. Пожертвование радикальной организации. Левого толка, правого толка. Что угодно, хотя бы просто намекающее на его экстремистские настроения. Если он хоть раз загрузил любой материал по «Аль-Каиде», «Гордым парням»[70], Ку-клукс-клану, «Хезболле», курдам — да кому угодно, насрать, — принеси это мне. Сделаешь, Соня?

— Конечно.