Сай отворачивается от Эрики к цифровому экрану.

— Эти двое — плохие люди. Очень плохие. И теперь сделали очень плохое дело. Чудовищно плохое.

Она заслоняет ему экран собой.

— Зачем ты так с ними? Почему? Ты должен мне сказать. Ты мне задолжал.

— Они преступники. Вот и все.

— Я этому не верю. И тебе тоже. Чушь собачья. Пушки, взрывчатка? Липа сплошная. Из-за тебя эти невинные люди могут пострадать, Сай. Может, даже погибнуть. Ты это понимаешь?! Ты их уничтожил своей гребаной подставой!

— И правда, сейчас им может угрожать некоторая опасность.

Ее сердце готово вот-вот разорваться.

— Скажи мне. Это твой последний шанс. Я даю тебе этот последний шанс. Сказать мне все. Ради меня. Ради Майкла. А на самом деле ради себя… Потому что я искренне верю, что здесь на кону твоя душа.

Она вглядывается ему в лицо, пытаясь отыскать красноречивые признаки, вопреки всему уповая, что он произнесет те слова, которые ей так отчаянно нужно услышать. «Сай, о Сай, скажи это, скажи мне правду и спаси ту часть себя, которую еще можно спасти…» И на секунду ей кажется, что до него удалось достучаться, настроиться с ним на одну длину волны, той самой старой волны, с этим диковатым при первом знакомстве мальчишкой, с юношей, в которого она влюбилась, с бизнес-партнером, в которого она до сих пор верила безоглядно.

Но затем это мальчишеское лицо у нее на глазах каменеет, и с губ, которые она так часто целовала со страстью, с восторгом, с любовью, срываются лишь слова:

— Детка, сделай перерыв. Сходи домой. Ты малость не в себе. Я тебя люблю. Но ступай домой.

И с этими словами он ретируется из комнаты. А вместе с ним что-то необратимо ускользает в прошлое.

«Я потеряла его, моего зеленоглазого мальчика, потеряла», — думает Эрика, упершись взглядом в стену, где одинокий белый медведь дрейфует на ледяном плоту, и оба они, лед и медведь, обречены. Потом она переходит к столу Сая. На нем стоит его любимый ноутбук, который он почти не выпускает из рук, но сейчас бросил, спеша побыстрее слинять от нее.

В Пустоши Мило и Дастина нет. У них достаточно светлые головы, но на них висит слишком много обвинений (посажены, потом отпущены) за прошлые взломы, плюс склонность к марихуане и растительность на лице, от чего некоторым не по себе. Так что оба работают в подвале под Пустошью под гул тысяч вентиляторов. Как подумаешь о необходимом уровне возмещения вреда от выбросов углекислого газа из системы охлаждения, необходимой поддержания оптимальной температуры всей этой техники, — прямо слезы из глаз и волосы дыбом. И это только местная система. Для агрегирующихся здесь данных требуются серверные фермы по всей стране; только что закончили строить одну на Аляске, проложив системы кабелей, напоминающие распрямленный Большой адронный коллайдер[72], только чтобы урезать расходы на охлаждение.

Дело Мило и Дастина — следить, чтобы данные поступали туда, куда надо, и проверять систему на утечки и цифровой запах серы от взломов. У них чутье на подобное, так что они служат пограничным патрулем «Слияния» и силами оперативного реагирования. По сути, они стоят на страже крепостных ворот, подъемного моста и бойниц этого волшебного королевства. Они очень, очень хороши в своем деле, и платят им очень, очень хорошо.

Однако изрядную часть своего времени они просто несут пургу.

Дастин:

— Кто-то только что его изобрел.

Мило: