— Постой, она ведь была на суше!

— Это было в другой раз! Короче, я получил сотню золотых за карту. Понятно, это лишь задаток, и я, как честный человек, обязан предоставить ее заказчику. Желательно, чтобы она представляла хоть какую-то ценность. Например, художественную. Слушай, Капитан! Если что, ты ж у нас тоже карты рисовать умеешь?

Я вдруг замер от неожиданной мысли.

— Лис, ты гений!

— Да не, посредственная в общем-то афера, можно было и круче. За три дня я точно шо-нибудь придумаю.

— Я не о том! Погоди, сейчас надо с мэром пообщаться.

— Достопочтенный господин мэр, во-первых, я хочу знать, какой именно министр приказал вам арестовать адъютанта командующего армией, выполняющего свой прямой долг?

— Как это какой? Министр полиции.

— Замечательно. Мог бы я посмотреть приказ?

Толстяк в трехцветном шарфе раскрыл сафьяновую папку и протянул мне лист. Я поднес его к свету и начал внимательно изучать текст, почерк и линии печати.

— Господин мэр, у меня для вас неприятные новости.

— В чем дело? — всполошился собеседник.

— Во-первых, как вы сами видите, лист не согнут, в то время как адъютанты, уж поверьте, я знаю, возят пакеты, а не папки с документами. Так удобнее. А лист в пакете складывается пополам. Кроме того, пакет, как вы, несомненно, знаете, опечатывается сургучной печатью, чего в данном случае нет. Во-вторых, поглядите внимательно на текст письма.

— Гражданин лейтенант, я пять раз прочитал текст, прежде чем отдал приказ.

— Я не о том. Поглядите на него вблизи: кое-где на буквах видны следы песка, которым посыпали адресованное вам послание. Если бы приказ был написан хотя бы вчера и его везли даже не обязательно из Парижа, хотя бы из ближайшей деревни, песчинок бы уже не было. Стало быть, текст написан сегодня утром и сразу передан вам. То, что приказ фальшивый, подтверждает и печать.

— Но она выглядит совсем как настоящая!

— Ключевое слово здесь «как». Если вы присмотритесь, линии этой печати чуть толще, чем должны быть.

— Да?

— Можете сравнить. Обычная министерская печать гравируется на металле, а эта, хоть и мастерски вырезана, но из менее твердого материала, на котором нельзя достичь подобной тонкости линий.

— Но подпись!