История Запада со времен римского владычества развертывается и располагается вокруг одного центрального факта, который сам по себе является чисто воображаемым, вокруг коллективного представления об Иисусе и его искупительной смерти. Все остальное вышло из этого факта или приспособилось к нему. Все, что делалось на Западе в течение пятнадцати веков, делалось в гигантской тени распятия.
Иисус является преемником Цезаря в господстве над миром. Его образ занял место головы Цезаря на золотых монетах Византии. От его имени Карлу Великому был поднесен шар, увенчанный крестом, Иисус раздает все короны. Из Рима и Византии Иисус в качестве единодержавного владыки переходит к средним векам и к современным народам. Всякая власть исходит от него и к нему возвращается. Он становится таким, каким его видел пророк Апокалипсиса: альфой и омегой, началом и концом, тем, у кого изо рта выходит стальной меч, тем, кто держит ключи смерти и геенны, тем, кто открывает так, что никто не может закрыть, кто закрывает так, что никто не может открыть.
Во имя Иисуса люди любят и ненавидят друг друга, во имя Иисуса люди истребляют друг друга и помогают друг другу, во имя Иисуса люди идут на крайние жертвы, совершают подвиги великодушия и ужасные злодейства. Иисусом люди на разные лады вдохновляются, укрепляются, утешаются и подвигаются на всякие дела. Иисус был тем миражем, к которому стремились безумные полчища крестоносцев. Иисус был тем мистическим возлюбленным, которого призывали смиренные процессии девственниц в недрах монастырей.
Для Иисуса были сооружены и созданы Святая София, Шартрский собор, «Сумма» святого Фомы, этические и метафизические системы. Было время, когда всякий ум, не посвящавший себя целиком Иисусу, оказывался под подозрением. От Иисуса зависела участь науки, красоты, разума, Иисус — это внутренняя сила, которой еще не исчерпали века, это — хмельное вино, которое еще не потеряло своей опьяняющей силы, это — верховный закон, перед которым все склонялось. Иисус заставлял всему верить, все переносить, на все надеяться, на все дерзать. Иисус — это великая авантюра человечества.
И ныне еще Иисус пронизывает собой самые внутренние ткани западного общества. Души человеческие отдаются ему еще до их рождения. Дитя, едва только оно появляется на свет, крестится его именем. Этим самым человек вводится в некое духовное здание, в некое святилище. Он найдет здесь свое место. Он может стоять здесь где ему угодно, он может оказаться потрясенным до глубины или совершенно равнодушным, но выбраться отсюда он уже не сможет. Если он не чувствует опьянения, он почувствует на себе принуждение. Даже если он сделается врагом Ийсуса, то все же он не сможет еще отделаться от Иисуса.
Да что говорить? В сердце людей Иисус бесконечно велик. Он не укладывается ни в какие обычные мерки истории. Сотни томов не хватило бы для того, чтобы его описать. Нет в истории еще такого переворота, какой был вызван представлением об Иисусе. В тот исторический момент, когда возникло это представление, и решилось, чтб на детые тысялетия станет главной мечтой западного человечества. "
III. Плиний, Тацит, Светоний
В свете голых фактов Иисус бесконечно мал. Положительной истории не удается его уловить.
Оставим Иисуса веры. Забудем о веренице христианских столетий, обо всем, чем Иисус сделался в сердцах верующих. Оставим в стороне его сверкающий образ, его блестящие иконы. Поищем оригинала, попытаемся добраться до того, чем он был в действительности среди реальностей своей эпохи и своей страны.
Здесь уже дело идет о совершенно точном и ограниченном исследовании. Всякий добросовестный и умелый историк, независимо от того, верующий он или неверующий, в состоянии проделать это изыскание обычными методами исторического исследования. Достаточно подойти к этому изысканию свободно, проделать его непринужденно, имея в виду лишь самое изыскание независимо от тех последствий, к которым оно может привести. Оно не является ни длинным, ни сложным. Оно заключается в проверке и правильном взвешивании небольшого количества данных, которые имеют либо ненадежный, либо негативный характер.
Был такой человек, который мог бы сообщить некоторые сведения об Иисусе. Он этого не сделал. Это — иудей Флавий Иосиф, многословный автор, хорошо осведомленный о своих соплеменниках, которым он с одинаковой ловкостью изменил в качестве воина и служил в качестве писателя, единственный дошедший до нас историк, рассказывающий довольно подробно о том, что произошло в Иудее в первую половину 1-го века. Иосиф ничего не говорил об Иисусе. Уже в древние времена факт этот показался обидным и сожалительным, и христианские руки добавили к тексту Иосифа то, что хотелось прочесть у Иосифа верующим переписчикам[3].
У них была полная возможность это сделать. Когда после крушения иудейской нации, иудеи замкнули себя своей древней еврейской торой и мишной, они оставили в полном пренебрежении всю еврейскую литературу на греческом языке-. Именно христиане сохранили нам целый ряд произведений этого рода: благодаря им дошли до нас такие сочинения, как красивый волшебный роман Товита, написанный по-гречески каким-то александрийским иудеем во времена Аполлония Родосского[4], или «Премудрость Соломона», которая, желая примирить Моисея и Платона, портит одного другим.
Христиане сохранили также те злободневные сочинения, которые назывались апокалипсисами, т.-е. откровения о последних днях, которые считались тогда близкими, памфлеты, образцом которых служила книга Даниила, такие сочинения, как «Завещание двенадцати патриархов», две книги Еноха, две апокалипса Баруха, четвертая книга Ездры. Дело не обошлось без добавления к ним христианских вставок и дополнений. Иногда дополнения являлись более значительными, чем основная часть. «Вознесение Исайи» является длинным добавлением к иудейскому агиографическому отрывку. Великое «Откровение Иоанна» построено на различимых еще осколках иудейской апокалипсы из времен Нерона[5]. Флавий Иосиф также не мог остаться нетронутым в руках этих христианских переписчиков.
В двух своих сочинениях он мог или должен был говорить об Иисусе. Прежде всего, во второй книге «Иудейской войны», которая в 44-х главах описывает наиболее заметные события, имевшие место в Иудее со времени смерти Ирода Великого (за четыре года до нашей эры) до мятежа против Рима (66 г.), в особенности, те столкновения, которые происходили в то время между иудея-, ми и римлянами под властью прокураторов.
История Иисуса в том ее виде, в каком ее обычно преподносят, должна была бы занимать значительное место в ряду этих событий. В нашем распоряжении имеется греческий текст сочинения Иосифа, которое, если верить автору[6], было скопировано собственноручно императором Титом и опубликовано по императорскому указу. В этом тексте нет никакого упоминания об Иисусе. Существовал, однако, христианский вариант, ныне потерянный и известный теперь, лишь по древнему переводу на старо-славянский язык. В восьми местах. этой рукописи были вставлены длинные отрывки об Иисусе[7]. Они любопытны и заслуживают того, чтобы их исследователи наряду с апокрифическими[8] евангелиями. Они носят на себе печать христианского богословия и не имеют ничего общего с рассказом Иосифа.
В XVIII, XIX и XX книгах своей «Древней истории иудеев» Иосиф опять возвращается к истории Иудеи в период от Тиверия до Нерона. И здесь снова можно ждать сообщения об Иисусе. На этот раз нас ждет даже чрезмерное удовлетворение. Ибо здесь до нас дошел лишь один христианский список. В 3-й главе XVIII книги рассказывается о бедствиях, которые пришлось претерпеть иудеям при Тиверии. И вот тут-то в рассказ о жестокостях, совершенных прокуратором Понтием Пилатом над иудеями Палестины, и об изгнании иудеев из Рима по приказу Тиверия вдвинута без всякой связи с контекстом неуклюжая интерполяция.
Вот какой вид она имеет. Автор кончает рассказ о жестокой расправе в связи с мятежом Иерусалима.
«…Застигнутые без оружия хорошо снаряженными воинами многие погибли на месте, другие убежали израненные. Так кончился мятеж.
И явился в это время Иисус человек мудрый, если только должно называть его человеком. Он совершил чудесные дела, учитель людей, которые с открытым сердцем приняли истину, я он увлек многих иудеев, а также многих из греческого народа. Это он был мессия (христос). Когда по наущению тех, которые были первыми среди нас, Пилат приговорил его ко кресту, те, которые полюбили его первыми, не прекратили (любить его). Он явился им на третий день воскресшим. И божественные пророки предсказали это и десять тысяч других чудес о нем. Ныне еще существует секта христиан, называемых по нем.
В эти лее времена другой ужасный удар поразил иудеев…»