— Около трех часов.
Для трассировки линии телефонный техник должен прибыть на станцию, проследить все коммутаторы и провода, может даже лезть на телефонные столбы.
Телефон сержанта Томаса был все еще занят. Возможно, он названивал разным начальникам ВВС.
Я врубился в телефонную линию ВВС. «Мы не можем дальше трассировать наши дела сегодня».
— Вас понял. Мы вырубаем хакера прямо сейчас.
— Подождите секундочку, — сказал я. — Постарайтесь найти такой способ, чтобы он ничего не заподозрил.
— Мы придумали план, — ответил сержант Томас. — Мы объявим, что наш компьютер дает сбои и требует остановки для технического обслуживания.
Прекрасно. Хакер подумает, что систему собираются выключить на профилактику. Я подождал минуту и прямо посредине страницы, прервав какой-то из проектов СОИ, на экране хакера появилось сообщение:
Система выключается для технического обслуживания на 2 часа.
Хакер немедленно отключился и растворился в пустоте.
Глава 38
Забравшись в новую военную базу данных, хакер не настроен был покидать ее. Он вернулся, пытаясь снова и снова проникнуть обратно в Системное командование ВВС. Но ни одно из его волшебных слов не работало (почти). Когда хакер подключился к системе с украденным учетным именем Абренс, компьютер ВВС сделал вид, что воспринял его, но затем выдал в ответ сообщение об ошибке, создав впечатление, будто хакер неправильно установил учетное имя.
Каждый раз, когда ему удавалось войти в систему, его обнаруживали и выкидывали.
С его точки зрения все, кроме нас, обнаруживали его. На самом деле почти никто не видел его. Кроме нас. Мои следящие табло, мониторы и электронные ловушки оставались для него невидимыми. Трассы соединений Тимнета через спутники и под океаном хранили полное молчание. А Бундеспост шла теперь по его следу. Вольфганг договорился о дежурстве техника на ганноверской телефонной станции каждый вечер до полуночи. Это стоило довольно дорого, поэтому ему нужно было координировать его действия с нашими. Еще важнее было то, что в Германии все еще ничего не получили от ФБР.
Самое время звонить Майку Гиббонсу. «Немцы ничего не получили из ФБР, — сказал я. — Есть соображения, почему?»
— Возможно, есть внутренние проблемы, — ответил Майк.
Я, конечно, хотел знать все, но Майк не скажет ни слова.
— Что я должен сказать Бундеспост? — спросил я. — Они все больше беспокоятся, не получая никакого официального уведомления.
— Скажи им, что юридический атташе ФБР в Бонне все устроит. Бумага придет своевременно.
— То же самое ты говорил две недели назад.