– Вряд ли, – спокойно ответил хирург. – Просто нужна диатермия. Больше всасывания, пожалуйста.

– Отойдите от стола! – рявкнула она. Рут шагнула следом за ней и встала рядом. Джеральдин услышала резкий щелчок – это Рут нажала кнопку на дубинке; подняв руку над головой, она приготовилась пустить ее в ход.

На ватных ногах Джеральдин подошла чуть ближе к столу. Она неправильно поняла слова Дэллоуэя, и теперь ей было дурно. Инспектор увидела, как он при помощи длинного инструмента прижигает кровоточащую область. Всякий раз, когда Дэллоуэй включал его, тот громко жужжал, и в нос ей бил запах подгоревшей человеческой плоти, похожий на запах приготовленного на гриле мяса. Затем она услышала тот же звук, который слышала, стоя на лестничной площадке, и увидела вставленную в разрез трубку. Та отсасывала лужу крови, которая ничуть не уменьшалась. Тогда Дэллоуэй промокнул кровь белой марлей, пристально посмотрел на операционную область и отступил от стола.

– Что ты делаешь, Руперт? Продолжай. Не обращай на нее внимания!

Джеральдин мгновенно узнала женский голос за хирургической маской. Джемма Дэллоуэй.

– Срочно вызывайте хирургическую команду, – распорядился ее муж.

– Руперт, пожалуйста! Прошу тебя, продолжай! – умоляла его жена.

– Моему сыну также немедленно требуется «Скорая помощь», – сказал он.

Джеральдин оторопела:

– Вашему сыну?

Дэллоуэй указал куда-то перед собой. Две фигуры по другую сторону операционного стола отступили, чтобы детектив смогла взглянуть. На втором операционном столе лежал маленький мальчик. На его бледном лице была кислородная маска, худое тельце подключено к многочисленным медицинским аппаратам и опутано проводами.

– Мой сын умирает, так что, пожалуйста, поторопитесь, – произнес он срывающимся голосом.

Пронзительный крик Джеммы. Джеральдин вздрогнула. Так могла кричать только мать, потерявшая последнюю надежду. Ей не раз доводилось слышать этот крик на работе, когда мать в отчаянии прижимала к себе умирающего ребенка. Джеральдин тотчас вытащила телефон.

Дэллоуэй между тем вновь шагнул к операционному столу.

– Что вы делаете? – подозрительно спросила инспектор.

– Зашиваю ее, – ответил он недрогнувшим голосом. Обернулся, и Джеральдин по его глазам поняла: он знает, что все кончено, и потому не лжет. – Так будет быстрее, меньше риска. Мы вовремя доставим ее к машине «Скорой помощи», когда та приедет за ней.

Джеральдин, медленно кивнув, прочла на его лице благодарность.

– Две кареты «Скорой помощи», как можно быстрее. И, детектив-инспектор Саттон, еще одна вещь: в ящике в моей ванной комнате лежит кулон Эмили. Пожалуйста, проследите, чтобы ей его вернули. Это важно для нее.

Джеральдин отошла, чтобы позвонить, и две женщины из команды Дэллоуэя подошли к столу, чтобы помочь ему. Обведя взглядом окружающую ее обстановку, она поняла: независимо от того, какие сюрпризы преподнесет ей в будущем ее работа, она вряд ли когда-нибудь еще столкнется с чем-то подобным. Врач, которого она собиралась арестовать, спасал жизнь своей жертвы.