И почти сразу:

– Оба торпедных аппарата – товсь!

И следом:

– Первый – пли!

Через десять секунд по секундомеру команда:

– Второй – пли!

Торпеды одна за другой понеслись к цели. А боцман уже уравновешивает лодку, набирая воду в носовые цистерны, иначе рубка и нос лодки могут показаться над водой и выдать положение субмарины.

Командир уступил место у перископа.

– Интересно?

Павел приник к окулярам. Транспорт идет, сухогруз, непонятна принадлежность. Командир как будто его мысли прочитал.

– Советских транспортов здесь не бывает. Немецкий или финский.

Вспышка! Через секунду по обшивке лодки гидравлический удар, довольно слабый. Через десять секунд второй взрыв, уже по корме. Судно разломилось надвое. Корма встала почти вертикально и стала уходить под воду. А носовая часть осталась на плаву. Командир посмотрел в перископ, объявил по громкой связи:

– Поздравляю команду с победой!

В отсеках грянуло «ура»!

Командир сказал штурману:

– Курс?

На «Малютке» всего две торпеды. Выпустил и считай – безоружен. Надо на базу идти, принимать торпеды, пресную воду, продовольствие, топливо. Автономность у лодки невелика, двенадцать суток. Да и что в море делать без торпед?

Командир сам сделал в вахтенном журнале запись о торпедировании судна водоизмещением пять тысяч тонн. Невелика посудина, не крейсер, а все фашистам урон.

Лодка погрузилась и на восток. Через час всплыли. По часам уже ночь. Надо заряжать аккумуляторную батарею от дизеля, вентилировать отсеки. Кроме того, под дизелем ход быстрее, чем на полуразряженных аккумуляторах.

Для Павла все внове, интересно. Но быть подводником он точно не хотел. Да и медленно все.