— Дём, ты мне срочно нужен, — прошептала Айя, прижимая замерзшие ладошки ко рту, чтобы согреть. — Дём, мне завтра лошадь нужна! Где же её взять?
— Это всё, что тебе понадобилось от меня? И что это только за «ля-ля-фа» такое было между вами, объяснишь? — выросший перед ней Высший обвел окрестности далеко не ласковым взглядом. — А может, тебе эмоций положительных не хватает или приключений на нижний ярус? Мелкая! Ответь! Ты зачем на лошадиную прогулку с этим козлом блудливым согласилась? Ты его коней-то видела? Это же — фризы!.. Ай, да что с тобой разговаривать, бестолочь несознательная! Ладно, не хнычь, подберем тебе… пони по твоему росту! Во-о-от, уже улыбаешься!
— Я просто хотела на лошадке прокатиться, — виноватая магичка подошла к своему защитнику и по привычке уткнулась хлюпающим носом в твердую грудь. — Не ругайся, пожалуйста, я не подумала о подставе! Правда, не сообразила! Решила, что он из-за тотализатора…
— Верю! У-у-у, и за что мне такое счастье перепало, — демон перетек в боевую ипостась, сгребая девушку в охапку и уходя в изнанку. — Сейчас добудем тебе коника, если нас не убудет…
Нижний мир принял их в свои раскаленные объятия и погрузил в тишину, лишь изредка прерываемую отдаленными раскатами и вспышками на грозовом небе. Горячее марево уже грозило человечке неизбежным обмороком от перегрева, если бы не теневая защита Высшего. Легкая вуаль из Тьмы предохраняла нежную кожу от жара и иссушения, лишь чуть-чуть согревая Айю знакомым с детства теплом.
И тут на горизонте фонтаном взвился красный песок, из которого стремительным огненным потоком вынесся табун лошадей. Убийственно прекрасных и совсем не дружелюбных. Они закружили в стремительном танце вокруг незваных гостей, вздымая волны колючих песчинок, забивающихся под одежду и царапающих лицо и руки девушки.
Айя только успела сделать единственный судорожный глоток перегретого, сухого воздуха, как в то же мгновение Высший демон вихрем налетел на оскаленного табунщика, напавшего под прикрытием своих выкормышей. Мощный удар, от которого сотряслась земля вместе далекими багровыми скалами, мог бы впечатлить любого невольного свидетеля, если бы он смог выжить в этих диких местах.
— Что понадобилось тебе здесь? — табунщик с трудом поднялся на лапы, помогая себе обрубком огромного шипастого хвоста. Под описание его внешности больше всего подходило слово «чудовищная». — Эльхарн Али Грей, мои животные тебе не подчиняются. А твою человечку сейчас и вовсе сожрут.
— Самонадеянность — не лучшая черта для долгой жизни, — Эльхарн задвинул испуганную Айю за спину. — Я заберу двух лошадей. Одного жеребца — себе, одну кобылу — для неё.
— А ты ещё более наглый, чем твой отец, — табунщик внезапно запрокинул рогатую башку и громко захохотал, лупя себя здоровенной девятихвостой плетью по бедру и скаля желтые кривые зубища. И также резко прекратил это сумасшествие. — Ты хоть цену знаешь за моих лошадок, наследничек? Жизнь за голову, если слияния не будет.
— За мою — отдам свою, — Дём, в свою очередь, продемонстрировал не меньшие клыки. — А за неё…твою. Тронешь её, и я тебя даже за Гранью выщемлю… Тогда и посмеемся, весельчак навозный…
— Ого, как у вас всё серьезно… высший демон и человеческая девчонка, ну-ну! — скорчил уж совсем мерзопакостную рожу табунщик. — Красиво и до безумия глупо! Но это ваше дело… Что ж, Эльхарн, с выбором ты определился, не так ли?
— Беру Азарта для себя и Легенду для моей спутницы, — демон вызывающе скинул с себя пояс с оружием и сделал шаг навстречу противнику. Перепуганную Айю он за минуту до этого отвел за границы круга, начерченного на песке табунщиком. — Кто в свидетелях?
— Пожалуй, сын, я побуду свидетелем, — нежданно-негаданно из полыхающей портальной арки вышел сам Темнейший, собственной величественной персоной. — Детишки, а вы не попутали берега? Или миры? Призвать огнегривых из Бездны… Это же надо было так изловчиться! Но… вызов брошен… Эльхарн, действуй… Подфартило мне с с-с-сыночком! Айя, заноза моей печени, если что, я вашу связь оборву… Перед тем, как ты умрешь.
— Не надо ничего обрывать, Владыка! — храброе «недоразумение» встало рядом с демоном, прижавшись к нему плечом. Она едва доставала ему до ребер, но это ничуть не волновало будущую самоубийцу. Темнейший лишь сощурил глаза, забавляясь этой сценой. — Эльхарн, твой жеребец слева, моя лошадка — справа? Работаем? На счет раз, хватаю за гриву и пытаюсь удержаться пару минут… Так мне действовать? Как ты рассказывал?
…А смертоубийственного шоу-то и не случилось! Лошади просто мирно подошли, сверкая алыми глазами и поводя огненной гривой, склонили колени и позволили малость озадаченному Высшему себя заседлать. И даже ни разу не взбрыкнули. И все это под отпавшую челюсть табунщика и непроницаемую мину на физиономии Владыки Пекла.
— Да, что за непруха с утра! И чего стоило предупредить, что они — пара, иначе бы их мои зверюги не признали, — взревел раненной в зад виверной табунщик и смачно сплюнул на зашипевший песок. Он всего за несколько минут лишился лучших своих лошадок. — Подумать только! Высший и человечка! Какой кошмар!
— Пасть захлопни! Кошмар я тебе устрою, если ты перед ними не извинишься, — излишне добро и почти нежно пообещал Темнейший, глядя как Эльхарн и Айя соревнуются в скорости лошадей, несясь во весь опор к темнеющим вдали причудливым скалам. — Да не смотри ты на меня так, я сам не в себе уже сколько лет! Давай, в качестве извинений открой-ка им прямой портал. Чтоб с глаз моих! Сразу вместе с копытными! Ты меня услышал, табунщик?
Порой и Темнейший Владыка имел весьма бледный вид и затаенное желание уйти в обитель адептов Безымянного Бога лет так на пятьсот. А перед этим принести ему в дар определенную нечеловеческую жертву. А всё из-за его очередной матримониальной оплошности, которую он совершил после смерти второй жены, будучи прискорбно пьян до беспамятства. Он умудрился в угаре безутешной скорби проглядеть ту, которая ядовитой гадиной просочилась в его одинокую Цитадель Хаоса и коварством оккупировала ее. Марисса… это рыжеволосое, громкоговорящее, вездесущее исчадие, его неизбывная головная боль, была плодом скоротечной любви залетного василиска с королевой пустынных джиннов.
— Что ты, Первый среди Высших, позволяешь вытворять этому гаденышу… Эльхарну?! — третья «фатальная ошибка» Темнейшего чуть ли не ядом плевалась от возмущения, пока ее Повелитель мученически заглатывал «узбагоин» — крепчайший орочий самогон, который варвары гнали в своей бескрайней степи не пойми из какого вторсырья. — Он ранил нашего табунщика! И забрал двух огнегривок!