Только бы с Аристархом было всё хорошо! Скрещиваю пальцы.

Мне хватит и Вадима.

Наверное, на мне проклятье, что мужчины, которым я нравлюсь, страдают, а то и вовсе гибнут!

Лучше не думать.

Впрочем, из размышлений меня небрежно вырывают — в комнату, широко распахнув двустворчатые двери, вальяжно шествует мужчина. Благородной наружности, одетый, как лондонский денди, гладко причёсанный. На вид — сорока пяти-пятидесяти лет.

Проходит, садится напротив, с любопытством рассматривает меня. Чёрные глаза, сканирующие меня, напоминают провалы. Они напрочь лишены жизни и эмоций.

— О, наша Вероничка-клубничка очнулась.

Меня передёргивает от фривольного слащавого тона.

— Вы всегда констатируете очевидное? — говорю я, а сама чувствую, как голос хрипит. Будто не мой. Гостеприимный хозяин не предложил мне даже простой воды.

— Дерзишь, — тонкие губы незнакомца кривит довольная ухмылка, и он тотчас же становится отталкивающим и мерзким, — это хорошо. Не люблю ломать бесхребетных кукол.

От перспективы продирает холодом по позвоночнику.

— Ломать? — переспрашиваю, облизывая пересохшие губы.

— Да, детка, — не щадит он. — Жёстко и бескомпромиссно.

— Но за что? — не понимая и пугаясь, хлопаю ресницами.

Мужчина не отвечает. Подходит ближе, наклоняется, обдавая меня запахом довольно-таки приятного одеколона, обнюхивает меня, как зверь.

— Сладчайшая, — шепчет он, прикрывая глаза.

А меня тошнит и корчит от омерзения.

— Как он тебя называет? Точно, чем-то сладким… Правда ведь…

— Кто он? Что здесь происходит? О чём вы говорите?

Я ни черта не понимаю, и это пугает просто нереально.