— Фаррен, ты знаешь, я ненавижу быть навязчивой, но не могла бы ты потребовать, чтобы мне заплатил Проект по охране дикой природы?

— Конечно, дорогая! Ты же у нас довольно дорогая. Я запрошу у них прямой перевод. Как ты взяла их в оборот!

— Ну а как ты вообще?

— Что? Как я? Вообще?

— Чем ты занималась все это время?

— Жила. Старалась жить хорошо и даже лучше. Но это совсем не твое дело, — отвечает Фаррен и замолкает. Но потом снова говорит: — Ну, я хотела сказать, что это всего лишь коммерческая тайна и все такое.

— Конечно, — соглашаюсь я. — А какого цвета у тебя сегодня ногти?

— Синего, — говорит она.

Синего, значит.

— Аквамаринового, — говорит она.

— Послушай, Фаррен.

— Да, звезда моя!

— Просто… Просто я по тебе соскучилась, — говорю я.

— В смысле?

— Да так, ничего. Просто спасибо тебе. Большое человеческое спасибо. Спасибище, — говорю я.

— Это же моя работа, — отвечает она. — И ты это знаешь, правда?

— Правда. Знаю.

Фаррен дает мне инструкции по следующему назначению. Оказывается, человек с длинными кудрявыми волосами — мой работодатель. Когда дела его идут хуже обычного, он находит себе временную подработку — это как раз и объясняет то, что он был попугаем Морисом.

— Всякое бывает, — говорит он.

Я понимаю.