— Черт тебя побери. Она такого не говорила.

Эш подняла руку, словно свидетельствуя в суде.

— Богом клянусь.

Все, на что Уилл смог сподобиться, было негромкое «кхе-кхе». Затем он едва заметно кивнул сам себе. Тогда Эшли пихнула его локтем в универсальном жесте «даешь, братишка», и на сей раз улыбку Уилла сопроводило чувство колоссального облегчения.

Вполне возможно, еще не весь мир шел на дерьмо.

— Интересно, как все меняется, правда? — спросила Эшли.

— Вернее не скажешь.

— А ты хорошо себя чувствуешь, Уилл? Между вчерашним вечером и сегодняшним днем…

— Тогда я не слишком хорошо себя чувствовал. Зато сейчас я в полном порядке. — Уилл внимательно на нее взглянул. — Разве что малость напряжен.

Эти слова дошли до мужа Эшли, и он подался вперед, чтобы обратиться напрямую к Уиллу.

— Давай-давай, расслабься. Тебе совершенно не от чего напрягаться, пока снова не подкатит утро понедельника. Ты среди друзей. Не зажимайся. Как я смотрю, этот уикенд уже проходит куца лучше, чем ты надеялся.

Заканчивая последнюю фразу, Эрик многозначительно поиграл бровями, и Уилл рассмеялся.

— Решено. Я об этом подумаю.

Но внимание Эрика было уже отвлечено от Уилла. Вся компания — да что там, по сути, вся толпа фанатов «Пум» — вскочила на ноги, театрально улюлюкая.

— Помеха пасующему! — выкрикнул Дэнни.

— Судью на мыло! — дружно в такт завизжали Эльфи и Лолли.

Конечно, это была сущая анархия, зато привычная и потешная. Одной лишь мысли о том, что две прекрасные женщины, экзотические противоположности друг друга, в унисон орут на судью, хватило, чтобы вернуть Уилла к другому времени в его жизни. К тому времени, когда он никогда так не смущался по поводу чего бы то ни было, как в последние двадцать четыре часа. Да, подростки являли собой сущее воплощение надменности и развязности — порой до смешного. И все же бывали времена, когда Уилл тосковал по той чистоте совести и намерений которая была у него в те дни.

«Анархия, — размышлял он, наблюдая за тем, как народ швыряет на поле бумажные стаканчики и трубки из-под попкорна. — Может статься, в конечном счете хаос не так уж и плох».

Ник Акоста подскользнул к нему сзади. Широкая ухмылка вовсю растягивала жуткий шрам у него над глазом, а курчавые волосы Ника были всклокочены еще пуще обычного.

— Слушай, Уилл, — сказал он. — Чего тебе нужно, так это пивка.