Только датские воины-хускарлы не попались на вражескую хитрость, проявили завидное хладнокровие и разумно остались подле короля. Иначе говоря, они показали в битве завидную воинскую дисциплину и преданность особе своего монарха. К тому же не зря хускарлов в истории называют королевскими телохранителями. Они умели подчиняться воле старшего, а не всплеску эмоций в ходе боя.
Можно утверждать, что будь среди англосаксов (не хускарлов) отрядные начальники с сильной волей, хладнокровные, то они ни за что бы не допустили этой лихой атаки, заранее обреченной на поражение. Ополченцы, кидая на бегу во всадников копья и камни, мало чем могли навредить всадникам, одетым в кольчуги до колен и железные шлемы. От такого метания больше всего досталось лошадям.
Нормандские лучники и арбалетчики, действовавшие отрядами, по команде своего предводителя в лице Вильгельма быстро переменили позицию и стали меткой стрельбой из дальнобойных луков и арбалетов поражать пеших ополченцев короля Гарольда Несчастного. На пологих склонах холма тысячная толпа бегущих с победными криками вниз воинов-англосаксов оказалась хорошей мишенью. К тому же бегущие отвечать метанием стрел не могли.
В рядах атакующих ополченцев быстро началась сумятица. В эти решающие минуты битвы многочисленная рыцарская кавалерия герцога Вильгельма, развернувшись, вновь пошла в атаку. Она на полном ходу врезалась в толпу королевских ополченцев. Те оказались в итоге погони за всадниками у подножия холма Сенлак на ровном месте.
Над головами пеших англосаксов, еще не остановившихся в беге, замелькали тяжелые рыцарские мечи и копья. Им отвечали секирами и дубинами. Если всадники были одеты в железные кольчуги, имели железные шлемы, защиту ног и рук, то ополченцы ничего этого не имели. К тому же в ходе бега вниз многие из них расстались со своими достаточно надежными, но тяжелыми деревянными щитами. То есть они их просто безрассудно побросали, чтобы потом после победного боя подобрать.
Поскольку англосаксы в ходе рукопашной схватки под холмом сбились в толпу, то размахивать в ней тяжелыми секирами в полную силу уже не было возможности. Истребление пеших королевских воинов-ополченцев велось безжалостно: когда уцелевшая часть их все же пробилась на вершину холма Сенлак, там уже орудовала мечами и копьями конные рыцари.
При виде всего этого король Гарольд Саксонец не растерялся, приказав остававшимся на вершине холма воинам сузить фронт, то есть сплотить ряды. Но таким образом часть занимаемой ранее позиции отдавалась врагу, численное превосходство которых теперь становилось несомненным.
Одновременно лучники и арбалетчики герцога (он приказал им вести навесную стрельбу) вновь сменили позицию для стрельбы. Теперь они поражали королевских воинов ливнем стрел на вершине холма с возвышенного места. Те сразу стали нести большие потери, поскольку их ответное кидание стрел не шло ни в какое сравнение. К тому же в окружении короля лучников и арбалетчиков стало намного меньше, поскольку немалая часть этих легковооруженных воинов оказалась в толпе тех, кто «скатился» с холма вниз.
Герцог Вильгельм отдал стрелкам новый приказ: кидать стрелы почти вертикально, чтобы они падали на строй пешего неприятеля дождем и поражали его в не защищенных щитами местах. Хронист записал, что многие англосаксы на вершине холма по этой причине «были ранены в голову и лицо, потеряли глаза, так что все стали бояться поднимать их и оставлять лица открытыми».
Так в историческом Гастингском сражении наступил перелом. Конные нормандцы, гоня перед собой ударами копий и мечей пеших ополченцев, стали подниматься на вершину холма. Рыцари по приказу герцога старались взять тех противников, кто сражался вокруг короля, в кольцо, чтобы не дать им уйти и истребить их.
Считается, что в этой фазе сражения нормандцам удалось разрушить какую-то часть палисада, вероятно, проделать в нем некоторое число проходов. Это позволило нападавшим наемникам герцога – и конным рыцарям, и пешим воинам-копьеносцам, и лучникам с арбалетчиками – ворваться на вершину мелового холма Сенлак, возможно, с нескольких сторон, то есть еще и с флангов позиции англосаксов. Это и предрешило окончательный исход битвы в пользу Вильгельма Завоевателя, в пользу французского герцогства Нормандия.
Под королем Гарольдом была убита лошадь. Тогда ему подвели новую, и англосаксы, воины-хускарлы вновь увидели своего венценосного полководца на коне, сражавшегося наравне с ними, подбадривающего их. По другой версии, король Гарольд Кроткий отважно бился в пешем строю вместе со своими братьями, которые не оставили его в последнюю минуту.
Вполне вероятно, что конных воинов у англосаксов на вершине мелового холма могло и не быть вообще, но конь для короля должен был найтись в любом случае. Хроники тех лет о том света не проливают, а в последующих письменных источниках о последних минутах жизни короля Гарольда Несчастного рассказывается весьма противоречиво. В зависимости от того, кто водил пером по бумаге и кому был нужен именно такой «правдивый» рассказ.
Конец Гастингской битвы был для истории трагичен. В кровавой рукопашной схватке погибли героями королевские братья эрлы Леофвин и Гирт. По ряду сведений, они пали в рукопашной схватке не в конце битвы, а в ее начале, утром.
Вскоре Гарольд Несчастный, смертельно раненный вражеской стрелой в правый глаз и уже умирающий, приказал англосаксам отступить. Те стали отходить с холма к ближайшему лесу, яростно отбиваясь от наседавших конных рыцарей, которые по лощине «разрубили» позицию противника надвое и тем самым привели толпу ополченцев в окончательное расстройство.
По одной версии, король, сраженный вражеской стрелой, упал с коня. По другой версии, смертельное ранение он получил тогда, когда стал сражаться пешим с мечом в руках в первом ряду датчан-хускарлов. Это случилось уже в финале схватки на вершине холма: атакующие нормандцы прорвались через палисад и напали на королевских телохранителей, коими являлись хускарлы. Было это где-то около пяти часов вечера.
По третьей версии, король Гарольд Несчастный был ранен стрелой в глаз не смертельно. Он вырвал стрелу и продолжал биться мечом. И смерть правитель англосаксов принял от многих разящих ударов мечей, поскольку нормандцы, окружившие его, распознали в нем вражеского монарха.
Некоторые хронисты называют стрелу, смертельно поразившую Гарольда, «шальной», то есть не прицельно пущенной в него. Но думается, что король одним своим дорогим воинским снаряжением и командным видом должен был обращать на себя внимание многих вражеских лучников и арбалетчиков. Вот они и охотились должным образом за предводителем вражеского войска с самого начала битвы. То есть случилось то, что истории известно по любой войне.
У авторов исторических писаний Вильгельма Мальмсберийского и Ги Амьенского есть еще одна версия гибели английского короля. Они пишут, что герцог, находившийся на небольшой высоте перед холмом и наблюдавший (командовавший) ходом битвы, видел, сколь жестоко проходила схватка на вершине Сенлока, и решил в очередной раз побывать в гуще схватки, на этот раз с датчанами-хускарлами, зная, что это королевские телохранители.
Герцог поспешил на вершину холма, усеянного сотнями павших людей. Вместе с ним туда понеслись Евстахий Булонский, Гуго де Понтье и один из сыновей Готье Жиффара, сеньора Лонгвиля и несколько безвестных рыцарей из личной охраны правителя Нормандии. Хронисты здесь ошибаются в том, что уставшие за день кони не могли уже скакать галопом, да еще на высоту.